Накануне Дня Победы: Майдан готовится умирать и пишет письма Путину

Бойцы самообороны говорят, самое страшное, что может быть - колонна бабушек и дедушек, из-за спин которых торчат автоматы российских диверсантов. А торговый люд Майдана, привыкший за время революции к взрывам, выстрелам и смерти, завтра собирается выйти на работу: продавать сувениры и разливать кофе. Накануне Дня Победы ДеПо побывал на главной площади страны.

...На залитых солнцем торговых столах искрятся «золотые батоны» Януковича, брелоки в форме горящих покрышек, магниты на холодильники вперемежку с национальными флагами и гербами Украины. Рядом, вытянув ноги в поношенных туфлях, греется на стульчике седой мужчина. Охраняет пластиковую коробку с деньгами и надписью: «На борьбу с сепаратистами!». В торговых будочках разливают кофе и продают пирожки.

«Завтра на работу выйду, нас самооборона охраняет, - пожимает плечами девушка-реализатор. - Говорили много про теракты и провокации, но, во-первых, теракт может быть где угодно, даже когда на метро домой возвращаешься, а во-вторых, если бы боялась, то еще три месяца назад с голоду умерла, когда тут все события начались».

Еще со времен революции на случай нападения «титушек» у девушки заготовлено оружие самообороны - обмотанная синей изолентой ржавая и толстая арматура. Говорит, использовать не приходилось, но если бы пришлось, не задумываясь, опустила бы на голову нападавшего.

«Самое страшное и неприятное что может быть 9 Мая - это строй бабушек и дедушек, из-за спин которых будут торчать автоматы и пистолеты российских диверсантов, - разоткровенничался с нами боец самообороны тернопольской сотни Владислав. - Что будем делать? Пойдем на «стволы», как делали это во время столкновений с «Беркутом». Пойдем погибать. Самое главное - продержаться первые полчаса, а потом тут будет столько народа, что эти диверсанты живыми не выйдут. Единственное, что плохо, - на Майдане мало оружия осталось».

Сейчас бойцы самообороны Майдана тренируются, упражняясь с битами и арматурами: ловко жонглируют ими, как бармены бутылками. Впрочем, огнестрельное оружие тут есть. Корреспонденты ДеПо лично видели парня, вооруженного автоматом Калашникова, с пристегнутым магазином. Заметив журналистов, самообороновцы попросили не фотографировать: мол, проводят учения на случай возможных провокаций и готовят потенциальному врагу сюрпризы тактической выучки.

«Сегодня вечером у нас будет совещание, надо обсудить координацию действий и полученную за день информацию, - сказал ДеПо боец тернопольской сотни. - Ночью выставим усиленный караул, многие спать не будут».

«Если народ Украины мне скажет «Фас!», я, как боевой пес, побегу и буду рвать врагов, - на плохом русском изъясняется азербайджанец, которого на Майдане называют «дядя Тимур». - Я знаю подлость российского спецназа, но хорошо владею ножом и автоматом, у меня есть боевой опыт. Готов умирать - мне 60 лет, меня уже кладбище зовет. Провокаций я не боюсь, буду защищать украинцев, потому что уверен, когда нужна будет помощь азербайджанцам, то те украинцы, с которыми я тут познакомился, приедут».

«Дядя Тимур» - худой, жилистый мужчина, в синих пляжных тапочках и камуфляже. В Азербайджане у него взрослеет 15-летний сын и скучает жена. На Майдане он с января. Говорит, поехал вместе с соотечественниками по доброй воле.

«Сына своего хочу увидеть, так хочу... (задумывается, вероятно, подбирая русский эпитет, - ДеПо), что нос у меня чешется, - говорит, не придумав ничего лучше. - Вот только я приеду, он меня спросит: что отец, победили? А я ему что скажу? Что бросил дело на полпути, когда в страну моих друзей вторглись русские войска? Нет. Я уеду отсюда только с победой».

А пока «дядя Тимур» пишет письма друзьям и родственникам и отправляет их почтой Майдана. Почта - это стол, за которым дежурят две девчонки: клеят марки и отправляют конверты в разные уголки страны и мира. Бесплатно.

«Но большинство писем все-таки не близким людям, а в Кремль, Путину, все послания матерные, есть рифмованные, - показывают конверты девчонки, служащие на почте. - Еще многие хотят написать Януковичу, но адреса мы не знаем: только город известен - Ростов-на-Дону».