Год после Иловайска. Как "торговать" трагедией

Сегодня исполняется ровно год с того дня, когда силы АТО вошли в мало кому известный донбасский городок Иловайск. Год назад все это выглядело, как обычный очередной этап "взвешенной и последовательной" Антитеррористической операции, однако за пару недель это обернулось самым большим поражением в войне на Донбассе.

Несмотря на то, что после "Иловайского котла" прошел уже год, большинство точек над "і" еще не поставлены, и годовщина поражения лишь подольет масла в огонь споров и взаимных обвинений в измене и трусости. Большинство участников неудачного штурма Иловайска сейчас, в определенной степени, задействованы в политической жизни страны и не воспользоваться таким поводом, как годовщина трагедии, ради новых обвинений, спекуляций и популизма будет просто невозможно. Ведь общество в подавляющем большинстве так и не получило ответов на большинство вопросов, возникших после выхода уцелевших с "Иловайского котла". Главные из этих вопросов: "Кто виноват в поражении?" и "Каковы были реальные потери украинцев?".

Ответы на эти и многие другие вопросы, должна дать специально созданная для этого Временная следственная комиссия Верховной Рады под руководством нардепа прошлого созыва от "Батькивщины" Андрея Сенченко. Эта ВСК была создана сразу же после трагедии и даже провела несколько открытых заседаний, на которых допросила руководство сил АТО во главе с тогдашним министром обороны Валерием Гелетеем и главой генштаба Виктором Муженко. Но военные мужи отвечать на вопросы нардепов особо не стремились, прикрываясь военной тайной. Уже потом в СМИ Гелетей заявлял, что, мол, Иловайск на самом деле это не поражение, а большой успех, потому что остановил продвижение войск Путина, а если и были неудачи на фронте, то в них виновато не командование, а рядовые бойцы, что пользовались смартфонами и планшетами. В конце ВСК прекратила свое существование вместе с парламентом прошлого созыва, так и не дав вразумительных ответов, а создавать новую кажется никто и не собирается.

Раненый солдат на территории школы в Иловайске

 

Что же касается потерь сил АТО в Иловайской операции, то, несмотря на прошедший год в этом вопросе также нет ясности. Цифры называются совершенно разные от нескольких тысяч до пары сотен погибших и всегда остаются сомнения в правдивости этих данных. При этом никаких обобщенных данных так никто и не обнародовал. Большинство озвученных цифр касающиеся тех или иных отдельных групп войск. Так, буквально несколько дней назад советник начальника Генерального штаба ВСУ Руслан Кавацюк сообщил, что в результате Иловайской трагедии из состава Вооруженных сил погибло 126 бойцов, еще 92 остаются пропавшими без вести. Информация вроде "точная и проверенная", но со свидетельствами очевидцев не очень совпадает.

Наконец, все прекрасно понимают, что на любой войне все пытаются приуменьшить собственные потери и дописать больших потерь врагу, так сказать, с целью пропаганды и поддержания боевого духа на должном уровне. Но выглядят эти попытки несколько странно, ведь на дворе давно ХХІ века и все попытки скрыть любую информацию с одной стороны являются для всех очевидными, а с другой - только плодят слухи и сплетни, которые далеко не всегда положительно влияют на тот самый боевой дух. Следовательно правильнее и цивилизованнее было бы честно подсчитать потери, сказать правду и сделать правильные выводы.

Не меньше удивляет и наличие сотен пропавших без вести за год после трагедии. И это тогда, когда есть анализы ДНК, обмены пленными, волонтеры, занимающиеся поиском останков воинов и их погребением, и в конце концов неофициальные контакты с террористами. По крайней мере выяснить судьбу большинства пропавших за год было бы вполне возможно.

Тем временем война на Донбассе продолжается и дальше, дальше продолжается и сложная украинская политическая жизнь. Так скорее всего в ближайшие дни вместо ответов на все больные вопросы мы получим много воспоминаний о Иловайске, наполненных пафосом, гневными обвинениями всех во всем, множество спекуляций и передергиваний. На большее пока надеяться не приходится.