Жизнь без Донбасса: Заморозит ли Путин конфликт после признания "Л-ДНР"

Сегодняшнее заседание российского Совбеза было тщательно подготовленным. Ну, относительно тщательно. Поскольку эвакуация жителей "ДНР" и "ЛНР", пусть и стала неожиданностью для всех, включительно с российскими чиновниками, которые должны принимать беженцев, и проходила немного сумбурно, хотя издалека выглядела правдоподобно. "Расстрелянная погранзастава ФСБ", "украинский снаряд на территории Ростовской области", и "группа украинских диверсантов на российской границе" — все эти фейки были настолько плохо организованными и выглядели настолько неубедительно, что вызывали нервный смех даже на России. Возможно, поэтому об этих casus belli на российском Совбезе особо и не упоминали.

Часы на руке Шойгу, которые на протяжении заседания показывали радикально другое время, тоже можно проигнорировать. Отношения роспропагандистов с часами традиционно плохие — с тех времен, когда "русский мер" на официальных мероприятиях защищал Кирилл Гундяев. Элитные часы на его руках зарисовывали — а тени на полированном столе оставались.

Если же говорить по сути, то произошло то, чего на России и ждали. Если и не последние годы, то после знаковых решений Госдумы — без сомнения. В частности, в опросах, которые проводили менее зависимые российские СМИ, большинство пользователей сразу считало, что дело идет к признанию ОРДЛО.

И теперь возникает закономерный вопрос – а что дальше? То есть в тактическом плане все ясно. Российская Госдума примет какие-либо необходимые Кремлю решения. Даже если речь пойдет о тотальном переселении на Марс, не то что признании "суверенитета Л-ДНР". На территорию ОРДЛО вместо дорогих в содержании наемников зайдут дешевые контрактники и даже срочники. Вроде тех, которых Комитет солдатских матерей России откопал в селе возле украинской границы и призвал "отцов-командиров" хотя бы покормить. Интенсивность обстрелов на передовой несколько упадет, поскольку существенные поводы для эскалации временно исчезнут.

Намеки на восстановление "территориальной целостности Донбасса" в рамках бывших Донецкой и Луганской областей, озвученные главным российским полицейским Колокольцевым, пожалуй, тоже можно пропустить мимо ушей. Поскольку попытка силового подчинения остального Донбасса автоматически запустила бы все возможные антироссийские санкции. Даже те, что были предусмотрены за широкомасштабную атаку на Киев. Поэтому получать относительно небольшой кусок чужой территории, и подвергаться при этом максимальным неприятностям в Кремле, наверное, не будут. Достаточно и того, что усиление санкционного давления произойдет и при самом сдержанном сценарии событий.

Украина, конечно, заявит все возможные и невозможные протесты против действий России. А Зеленский, вероятно, ночью закопает где-то в Мариинском парке листы с Минскими соглашениями, забьет в них осиновый кол и малодушно станцует джигу.

Можно предположить, что часть украинской оппозиции сыграет в игру "Вернем немедленно наш Донбасс, все вперед!".

Но станет ли потеря Донбасса хотя бы промежуточным финалом российско-украинской войны? К большому сожалению, нет. Потому что в Кремле действительно уверены в том, что ведут войну не с Украиной, а с США. И поскольку никаких уступок по поводу нерасширения НАТО или вывода сил Альянса из восточноевропейских государств Кремль не получил, Россия и дальше будет искать слабые места западного мира, чтобы нанести по ним удар.

А поскольку Украина теперь устойчиво ассоциируется в Москве именно с Западом (с чем мы можем себя поздравить), но при этом не прикрыта от "братских объятий" безопасностным зонтиком НАТО (что является весомым поводом для непроходящей грусти), то мы останемся одной из ключевых целей для российских провокаций. Вместе с Молдовой, Грузией и некоторыми небольшими балканскими государствами. Поэтому даже при наиболее благоприятном сценарии — если можно назвать "благоприятной" аннексию заметной части территории — речь идет не о заморозке конфликта между Россией и Украиной. Речь идет о короткой, и не особо гарантированной передышке. Использовать которую для усиления способности противиться военным потугам Москвы следует по-максимуму.