Клин между Атлантикой: Как Путин использовал свои ракеты против НАТО

Когда Россия начала нарушать договор о ракетах средней и малой дальности, это казалось чистой воды безумием. Поскольку никаких реальных военных причин для такого шага не было. За сохранение ядерного паритета и гарантированного взаимного уничтожения в случае войны с США отвечали стратегические ракетные силы, оснащенные межконтинентальными баллистическими ракетами. ЕС, разнеженный под американским военным "зонтиком", в котором президентство Трампа пробило немалые дыры, никакой военной угрозы России, конечно, не наблюдал.

Теоретически, целью для подобного оружия мог быть Китай, в котором производство подобных ракет уже идет полным ходом, но на той границе Россия уже давно ничего подобного не разворачивала.

И вот сейчас, через полтора месяца после смерти сделки, стало известно, что президент России Владимир Путин неделю назад направил письмо в ряд стран. В основном – членов НАТО, правда в список адресатов попал и Китай.

В письме было предложено ввести некий международно признанный "мораторий на развертывание в Европе ракет средней и малой дальности".

Россия, в принципе, уже предлагала Североатлантическому альянсу похожую сделку, но особого интереса предложение не вызвало, потому что в НАТО, в общем, знали, что Россия запрещенные ракеты на своей территории, в том числе, и в Калининградской области, уже развернула.

И вот теперь российский президент предложил подобный шаг уже не профессиональным военным, а лидерам многих стран. И даже добавил размытое обещание относительно "верификационных мероприятий", которые должны были бы подтвердить миролюбие России.

В этом месте возникает закономерный вопрос — зачем было нарушать вполне живой договор и разрабатывать запрещенные ракеты, чтобы потом просить членов НАТО "применить мораторий" на их размещение хоть в Европе, хоть где угодно еще?

Реальных причин подобного внешнеполитического шага Владимира Путина существует несколько.

Первая и наиболее очевидная — это неудержимое желание не просто напугать Европу российскими ракетами, но и убедить европейских политиков и обывателей в том, что причиной их "бед" (правда, на данном этапе вполне виртуальных) является злая воля американских "ястребов". Которые "допустили разрыв договора", не рискуя собственными интересами— ведь подобные ракеты до США не долетят — однако "подставили" своих европейских союзников, до которых российские ракеты как раз и могут долететь. Именно таким будет месседж российской пропаганды после того, как члены НАТО откажутся согласовывать, кодифицировать и реализовывать путинское "гибридное миротворчество".

При помощи подобного шага в Кремле надеются не только углубить кризис отношений между ЕС и Вашингтоном, который и без российского участия стремительно разрастается. Используя подобный гибридный мир представляется возможным убедить некоторых членов НАТО в том, что другие члены альянса пренебрегают их безопасностью с целью достижения каких-то своих геополитических целей.

Другой целью путинской двухходовки могла быть традиционная для Советского Союза лицемерная "борьба за мир во всем мире", которая позволяет убеждать как собственное население, так и "полезных идиотов" за рубежом в том, что причина международно-политического напряжения — это определенные, говоря лексикой советского агитпропа, "аппетиты американской военщины".

Наконец, есть и третья, заметно более приземленная причина. Которая заключается в том, что Россия, находясь в далекой от идеала экономической форме, банально проигрывает новую гонку вооружений, которую сама же и начала. И когда напротив десятков российских ракет, развернутых вдоль западной границы, США разместят в странах Восточно-Центральной Европы сотни, если не тысячи единиц аналогичного оружия в качестве ответа — это станет еще и идеологическим проигрышем в конфликте, который ни один из его участников и не собирается доводить до горячей фазы.

Все это в Кремле не могли не понимать, начиная нездоровые игры по нарушению договора о РСМД. Поэтому складывается впечатление, что российские "мирные изделия" 9М729 с самого начала составляли скорее идеологическое, нежели военное значение.