Foreign Affairs: Как США и Россия вмешиваются в выборы

Depo.ua приводит перевод статьи Foreign Affairs.

Ответ США на российское вмешательство в выборы 2016 года был слишком слабым. И не только это, у некоторых американцев был релятивистский взгляд: мол, у США нет оснований жаловаться на действия России, поскольку они сами издавна вмешиваются в политические кампании и выборы в других странах. Конечно, крайне важно проявлять честность и реализм, вспоминая о том, как часто Америка вмешивалась в чужие выборы. И уж точно Россию и Америку в этих вопросах нельзя делить на черное и белое. Но и о неопознанных оттенках серого тоже нельзя говорить. Просто Соединенные Штаты осуществляют вмешательство в выборы совсем не так, как это делает Россия.

Прошлое - не теперешнее

В аргументах тех, кто ставит две страны на одну доску, есть два важных изъяна.

Во-первых, сторонники такой релятивистской точки зрения не проводят четких различий между закономерностями американского вмешательства в годы "холодной войны", с одной стороны, и деятельностью США после окончания холодной войны, с другой. В эпоху холодной войны Соединенные Штаты действительно осуществляли незаконное вмешательство в избирательные процессы во многих странах, пытаясь помочь тем кандидатам, которых поддерживал Вашингтон, а в некоторых случаях пытались свергнуть законно избранных лидеров, в которых Белый дом видел угрозу американской безопасности и экономическим интересам. Это длинная и мрачная история, обозначенная особенно громкими случаями в Гватемале и Иране в начале 1950-х годов, и в Чили с Никарагуа в 1970-х и 1980-х годах.

Но после окончания холодной войны масштабы такого вмешательства существенно сократились, поскольку американские политики перестали считать, что в мире идет глобальная идеологическая борьба, в которой каждая страна, независимо от своих размеров, является очень важной фигурой на стратегической шахматной доске. Америку теперь намного меньше волновал исход выборов в большинстве стран, и она гораздо реже делала попытки склонить избирательные процессы в ту или иную сторону.

Конечно, за последние 25 лет было несколько случаев, когда Соединенные Штаты пытались манипулировать иностранными выборами, чтобы привести к власти нужного кандидата. Когда в 1996 году российский президент Борис Ельцин пошел на перевыборы, администрация Клинтона в попытке помочь ему переизбраться стала предоставлять России определенную экономическую помощь. В ходе выборов в Палестине в 2006 году администрация Джорджа Буша использовала экономическую помощь, чтобы укрепить позиции ФАТХ в его борьбе с ХАМАС (результат вполне предсказуемо оказался противоположным ожидаемому).

Накануне выборов в Ираке в 2005 году администрация Буша разработала план по оказанию тайной финансовой помощи лучшим иракским кандидатам и партиям, но из-за возражений Конгресса отказалась от него. Как пишет в своих мемуарах Роберт Гейтс, в 2009 году США проводили закулисную работу перед выборами в Афганистане, стремясь отодвинуть президента Хамида Карзая и лишить его шансов на победу.

Были и другие случаи, известные только тем, кто имеет доступ к секретной информации. Но в целом вмешательство США в выборы после холодной войны существенно уменьшилось. Это вызвано тем, что изменились американские интересы, а в политическом истеблишменте США стали иначе смотреть на приемлемость таких действий. В целом, на сегодня складывается такая картина: Россия активно расширяет свое тайное вмешательство в выборы во многих регионах мира, а вмешательство США идет на спад. Тем, кто убежден, что Вашингтон должен и дальше использовать тайные средства и методы для осуществления влияния на результаты выборов по всему миру, следует подумать о следующем. В последние годы Россия все активнее вмешивается в политическую жизнь стран Центральной и Западной Европы, Балкан, Латинской Америки и США, оставляя множество разоблачительных для нее следов. Вряд ли Вашингтон сможет совершать такие же действия и манипуляции, не оставляя при этом заметных отпечатков пальцев.

А как насчет продвижения демократии?

Вторая проблема релятивистской точки зрения - это заявления ее сторонников о том, что США пытаются продвигать демократию за рубежом, используя дипломатические рычаги, помощь и сотрудничество с продемократическими организациями. По их мнению, это просто другая, более тайная форма вмешательства в выборы, похожая на то, чем занимается Россия. Президент Владимир Путин неизменно придерживается такой точки зрения, будучи уверенными в том, что программы продвижения демократии, проводимые США и другими западными странами в его государстве, являются попыткой манипулирования внутриполитической жизнью ему во вред. Схожие подозрения есть и у многих западных обозревателей, которым хорошо известна многолетняя история американского вмешательства.

Продвигая демократию и способствуя демократическим силам, США действительно стремятся изменить политический курс других стран. И делают они это не по причине настоящего идеализма, а исходя из собственных интересов. Ими движет уверенность в том, что победа демократии за рубежом в целом идет на пользу американской безопасности и экономическим интересам, поскольку там формируются стабильные правительства, готовые к углубленному партнерству на базе общих политических ценностей. Но в отличие от российского вмешательства в выборы, Америка в процессе продвижения демократии не стремится к усилению социально-политических разногласий, не распространяет систематическую ложь, не отдает предпочтение тем или иным кандидатам и не подрывает репутацию избирательного процесса. В целом, она стремится помогать гражданам реализовывать свои основные политические и гражданские права на выборах, укреплять техническую целостность избирательных процессов и повысить их прозрачность.

Скептики, не согласные с тем, что демократия, дипломатия и помощь нацелены не столько на избирательные манипуляции, могут вспомнить некоторые недавние случаи, например, когда США поддержали постепенные демократические изменения в Тунисе, помогли Гамбии выйти из блокады, введенной после выборов 2016 года, призвали венгерское правительство соблюдать свободу СМИ и гражданские права, а также заставили в начале десятилетия военных Мьянмы позволить хотя бы какую-то демократическую политическую жизнь в стране.

Также скептики должны заметить, что хотя американские организации, которые работают на демократию, финансируются в основном государством, они регулярно расходятся во мнениях с американскими дипломатами, которые часто поддерживают отношения с дружественными диктаторами и с опаской относятся к демократическим переменам, не видя в них особой стратегической ценности. В середине 1990-х так было в Индонезии при прежнем президенте Сухарто и в Казахстане при Нурсултане Назарбаеве. А в первом десятилетии нынешнего века то же самое произошло в Египте при экс-президенте Мубараке и в Азербайджане, которым руководит семья Алиевых. Кроме этого, скептики должны иметь в виду, что в большинстве случаев, когда США занимались продвижением демократии за рубежом, они работали вместе, а порой и активно взаимодействовали с другими демократиями, незамеченными в геополитическом интервенционизме, такими как Дания, Нидерланды и Швеция.

Серые территории

Хотя в целом американская поддержка демократии за рубежом очень сильно отличается от того политического вмешательства, к которому привыкла Россия, есть ряд сложных вопросов, которые затрудняют проведение анализа.

Во-первых, в целом ряде случаев, немногочисленных, но важных, США в ходе соревновательной избирательной кампании выступают на одной стороне против другой. Это случается тогда, когда лидер с диктаторскими наклонностями и неприязненным отношением к демократии пытается укрепить свою легитимность и продлить свой срок правления с помощью выборов.

Во многих подобных случаях, скажем, во время плебисцита в Чили в 1988 году, когда решался вопрос о продлении полномочий Аугусто Пиночета, или в 2000 году, когда переизбирался Слободан Милошевич, или на разных белорусских выборах в 2000-е годы, США и некоторые другие западные страны и организации предлагали содействие оппозиционным политическим силам и группам, требовали прозрачности и выступали против диктатора. С точки зрения Запада, такие действия не являются вмешательством в свободные и честные выборы, а являются попыткой уравнять шансы на избирательном поле, где оппозиция испытывает давление. Естественно, с точки зрения власть имущих, Соединенные Штаты и их союзники пытаются повлиять на результат голосования, действуя исключительно предвзято.

Во-вторых, хотя помощь США и других западных стран гражданскому обществу имеет целью помочь ему в борьбе за права и демократию, а не принимать чью-либо сторону в межпартийной политической борьбе и предвыборных кампаниях, границы между политическим и гражданским обществом очень часто размыты. Те, кого Запад считает принципиальными общественными деятелями, отстаивающими общие политические и гражданские права, а также демократические ценности, такие как прозрачность и подотчетность, для местных режимов являются политическими монстрами, которые под личиной борцов за гражданское общество пытаются бросить им вызов и захватить власть. В первую очередь, это относится к частично или полностью закрытой политической среде, которая существует в Камбодже и Венесуэле, где власть душит оппозицию и демонстрирует свою способность негативно влиять на выборы.

В-третьих, несмотря на то, что США и Запад продвигают демократию открыто и ничего не скрывая, некоторые их организации становятся все менее прозрачными в процессе оказания помощи, чтобы защитить ее получателей от преследований и запугиваний. В результате этого немало режимов обвиняют Запад в том, что он совершает тайное политическое вмешательство. Такой сценарий создает порочный круг, в котором антидемократические режимы обвиняют сторонников демократии в тайном вмешательстве и преследуют тех, с кем они работают, из-за чего эти организации начинают действовать еще более скрытно. В свою очередь, это еще больше усиливает уверенность в роковом и тайном внешнем вмешательстве. Например, такая помощь в продвижении демократии, которую США оказывают Ирану, в последние 10 лет стала гораздо менее прозрачной, потому что иранская власть усилила гонения на получателей такой зарубежной помощи.

В-четвертых, американская политика содействия демократии отличается своей непоследовательностью, хотя США, пытаясь продвигать демократию в других странах, в целом руководствуются подлинно демократическими мотивами. Американское правительство выделяет гораздо больше средств на программы демократии в тех странах, которые США считают своими стратегическими противниками (Иран, Куба), чем в недемократических государствах, в которых США видят стратегических партнеров (Саудовская Аравия, Эфиопия). Непоследовательность не является абсолютной. Вашингтон все же делает определенные шаги для отстаивания демократии и прав человека в государствах, где правят "дружеские" тираны. Одним из таких примеров является принятое в прошлом году администрацией Трампа решение сократить объемы американской помощи Египту, чтобы продемонстрировать свое недовольство антидемократической политикой президента Абдель-Фаттаха ас-Сиси. Кроме того, непоследовательность в соблюдении принципов не делает бессмысленными все те усилия, которые предпринимаются. Однако непоследовательность вредит общему делу продвижения демократии, потому что сама демократия основана на принципах.

Пути расходятся

Пока непонятно, что сделают США, чтобы эффективно ответить на российское вмешательство в выборы. Но мы обязательно должны отбросить в сторону аргумент о том, что Вашингтон не имеет морального права оспаривать такие действия России.

Аргументы в защиту встречных обвинений заслуживают тщательного рассмотрения и анализа с учетом того, что это непростые факты и не все факты нам известны. США и сами в прошлом вмешивались в выборы, особенно в годы холодной войны. Однако тенденции в поведении США и России расходятся, а не сближаются, причем Россия находится на отрицательной стороне этого расхождения.

И хотя действия США по продвижению демократии вряд ли можно назвать безупречными, так как в прошлом они допускали серьезные ошибки, они очень далеки от того незаконного и тайного вмешательства России в выборы, которое она явно намерена сделать одной из определяющих характеристик своей деятельности за рубежом.