Досье FinCEN: Что объединяет родственников Путина, наркоторговцев и крупнейшие западные банки

Утечка документов подразделения по борьбе с финансовыми преступлениями в составе министерства финансов США, так называемого FinCEN, стала своеобразным повторением Панама leaks. Только повтором более масштабным, и более досадным с точки зрения морали и этики. Поскольку если в панамских бумагах говорилось о грехах и грешках, скрытых в глубокой офшорке, то документы, полученные порталом BuzzFeed и проработанные международным консорциумом журналистов-расследователей, демонстрируют, как крупнейшие банковские учреждения Запада отмывали деньги российских олигархов — друзей Путина, родственников Путина, наркоторговцев и криминальных кланов.

Эти документы рассказывают, как британский Barclays, вероятно, отмывал деньги братьев Ротенбергом, близких соратников российского президента. Или, например, как деньги Сулеймана Керимова, дагестанского миллиардера и верноподданного российского олигарха, тратились на многомиллионные "пожертвования" для Консервативной партии Великобритании. Или, например, о том, как на протяжении каких-то 5 лет только через московский филиал Deutsche Bank на запад перетекло как минимум 10 миллиардов долларов, очень вероятно, украденных из российского госбюджета. Это происходило с помощью так называемых "зеркальных сделок" — при которых инвестор (с сомнительными средствами на руках) поручает своему банку купить акции, платя за них в местной валюте. Например, в рублях. Одновременно банк должен продать такое же количество акций на другой площадке, например, в Лондоне. Таким образом деньги выводились из России и поступали в мировой финансовый оборот. И отследить их происхождение было весьма проблематично.

При этом у банков существует специальное программное обеспечение, призванное отслеживать сомнительные сделки. О каждой сделке, оцененной как сомнительная, банк обязан сообщать правоохранителям. Чего в реальности, конечно, никто не делал. Например, в московском филиале Deutsche Bank это обеспечение срабатывало более сотни раз — без каких-либо видимых последствий. Такими инструментами немецкого банка пользовались не только друзья и родственники Путина (в частности, его двоюродный брат Игорь Путин, на счету которого "всего лишь" 50 миллионов долларов, выведенных на Запад). Аналогичными услугами пользовались и представители организованной преступности. А через некоторые банки в США — например, JPMorgan, перемещались средства международных наркокартелей.

Конечно, с точки зрения здравого смысла, информация о том, с каким размахом выкачивали деньги из России соратники и друзья действующего президента, должна была стать там предметом хотя бы общественного, если уже не правоохранительного интереса. Равно как данные о сомнительных сделках Клюева. Фирташа и Коломойского, которые содержится в досье FinCEN, должны были стать предметом внимания для украинских следственных органов. Впрочем, как в первое, так и во второе как-то не очень верится. Особенно если вспомнить тот факт, что, например, информация об активах "семьи" Януковича, переданная FinCEN Украины, так и не была использована.

Но и сказать, что утечка конфиденциальной информации из Минфина США станет просто очередным информационным пузырем на неделю-полторы, а потом о нем будут вспоминать только левые и социалистические политики, которые клеймят "гидру капитализма", тоже, наверное, нельзя.

Поскольку обнародование подобных данных может ускорить реакцию американского Минфина. Которая, как правило, предусматривает штрафы в сотни миллионов, а порой — в миллиарды долларов. Немалыми будут и репутационные потери, понесенные банками. Но самым неприятным последствием всей этой истории для них станут, наверное, изменения в европейском законодательстве, призванные усилить контроль за отмыванием денег в банковских учреждениях.

И есть причины подозревать, что после введения этих изменений нынешние "механизмы теневого влияния" России на европейскую политику, те самые, которые перетекали между филиалами европейских банков, могут заметно ослабеть. Возможно, Керимов и дальше захочет поддерживать британских консерваторов. Но теперь ему придется это делать открыто. А тори, соответственно, будут вынуждены публично эти деньги брать. Или, скорее всего, от них все-таки отказываться.