Почему Путин объявил, что миротворцев ООН на Донбассе не будет

Москва, в лице пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова, официально ответила на позицию Киева относительно введения миротворческой миссии ООН на Донбасс. "Любые миротворцы могут размещаться в точке соприкосновения конфликтующих сторон по согласию этих конфликтующих сторон. РФ не является стороной этого конфликта, конфликт на Юго-Востоке Украины в первую очередь подлежит обсуждению между Киевом и властями республик - ЛНР и ДНР, поэтому, наверное, это основная модальность, которую было бы глупо отвергать. Это первое и начальное условие размещения любых миротворцев". Этот ответ, несмотря на позицию украинского президента относительно недопустимости переговоров с руководителями непризнанных "республик", фактически ставит точку на реальных возможностях размещения миротворческого контингента ООН на Донбассе. Все, что будет сказано и сделано после этого заявления, станет лишь более или менее удачными дипломатическими маневрами со стороны Москвы и Киева, направленными на получение внешнеполитических дивидендов из сложившейся ситуации. Миротворцев нет и не будет.

Подозревали ли в Москве, что идея с вводом миротворческого контингента будет иметь именно такой финал? Не просто подозревали, а были в этом уверены. Особенно, если вспомнить тот факт, что кроме требования переговоров с сепаратистами представитель России в Трехсторонней контактной группе Борис Грызлов заявил, что прежде, чем вводить миротворцев, Киев должен законодательно закрепить за регионом особый статус. Для любой политической фигуры в Украине согласие даже вести переговоры на таких условиях означало бы политическое самоубийство, а Петр Алексеевич – человек, к суициду не склонный.

Отчего же тогда всплыла вся история с миротворческой миссией ООН? Во-первых, с ее помощью Кремль надеется разрушить консенсус американских элит относительно природы конфликта между Украиной и Россией. Заявление спецпредставителя США Курта Волкера относительно того, что на Донбассе не гражданская война, а "акт агрессии со стороны России", фактически означало, что дальше играть в "гибридное противостояние" практически нет смысла. Администрация президента США – это не Совет Безопасности ООН, где можно много говорить, а потом воспользоваться правом "вето". И если Волкер сказал, что на Донбассе Россия вторглась в Украину – то ему поверят больше, чем Лаврову, Пескову или Путину. И будут действовать, исходя из такой позиции.

А попытка не то чтобы усадить Порошенко за один стол с Захарченко – а хотя бы ввести в публичный оборот тезис о возможности таких переговоров для прекращения боевых действий – это последнее усилие Кремля для сохранения мифа про "гражданский конфликт в Украине". Которое, скорее всего, потерпит поражение – поскольку не названный представитель Госдепа в интервью российским СМИ подчеркнул, что в случае, если решение о миротворцах будет принято, то они должны будут обладать широким мандатом "на всей оккупированной территории Украины, вплоть до границы с Россией". Что Кремлю явно не подойдет.

А вот стать заманчивой альтернативой для ЕС история с миротворцами, в принципе, способна. В Брюсселе и Берлине могут решить, что это и есть первый шаг в сторону замораживания конфликта, возражать против которого они не станут. Единственная проблема заключается в том, что уменьшать санкционное давление на Россию, как это заявила заместитель официального представителя правительства Германии Ульрика Деммер, никто пока не собирается – даже если миротворцы выстроятся на линии соприкосновения.

Таким образом, слухи о том, что Путин готовится к замораживанию конфликта на Донбассе, блестяще провалились. Сигналом готовности России к такому шагу стало бы предложение ввести миротворцев ООН на всю территорию ДНР и ЛНР. После чего скромно отказаться от поддержки сепаратистских анклавов, обеспечив их охраной со стороны бойцов ООН.

А пока такое предложение не поступило, все, что мы видим – это не более, чем дипломатические маневры Кремля для возможного ослабления западного российского альянса. Что радует – с незначительными шансами на успех.