ИГИЛ уже на России: Почему Путин скрывает атаку исламиста

Фото: mir.life

Информация о резне в Сургуте, совершенной 19 августа, во время которой были ранены семь человек, а сам нападавший, Артур Гаджиев был убит полицейскими с безопасного расстояния, прошла по большинству российских СМИ, как "обычный" криминал.

В полиции региона заявили, что виновник резни "скорее всего, страдал расстройствами психики". Версия теракта тоже как бы рассматривается, но о ней практически молчат, а если и вспоминают – то называют "неосновной". И советуют "не тревожить население". Очевидцам событий местные полицейские настоятельно посоветовали не общаться с прессой.

Через день после теракта сотрудники сайта SITE Intelligence Group, который отслеживает активность террористов в глобальной сети, сообщили, что, по данным близкого к радикальным исламистам агентства Amaq, ответственность за теракт в Сургуте взяло на себя "Исламское государство". Взяло и взяло, эта структура всегда и с явной охотой приписывает себе любую гадость.

Но вчера то же издание отследило появление видео с лицом, похожим на Гаджиева. На видео Гаджиев клянется в верности лидеру ИГ Абу Бакру аль-Багдади и говорит, что рад стать моджахедом. В титрах Артура Гаджиева называют Масудом Сургутским. Рядом с Гаджиевым, который сидит в маске, к стене приставлен топор. На стене висит флаг "Исламского государства". Видео снято за несколько дней до теракта.

А российские полицейские продолжают расследование "обычного криминала". Путин выражает соболезнования жителям Барселоны – и почему-то ни слова не говорит о Сургуте. Единственным президентом, который вспомнил о теракте в Сургуте, стал только глава Франции Эммануэль Макрон. Ему это, наверное, интереснее и важнее, чем Владимиру Путину. Более того, на некоторых российских сайтах, которые ночью разместили сообщение об обращении террориста, сегодня утром новости уже не оказалось.

Проще говоря, происходит явная попытка замалчивания теракта. Почему?

Собственно, ответ на этот вопрос прост. Если признать события в Сургуте терактом – которым они, безусловно, являются – то получится, что "Исламское государство" всерьез перенесло свою деятельность на территорию России. При том не на Кавказ, где всегда кто-то с кем-то за что-то воюет, а в относительно богатый, относительно сытый и относительно спокойный нефтяной Сургут. Обитатель которого, вполне возможно, и не имел реальных контактов с ИГ. Что не помешало ему стать безотказным и лояльным "солдатом-добровольцем" для этих подонков.

И это автоматически означает, что хороший кусок путинской политики – как внешней, так и внутренней, был не просто бесполезным, а вредным.

Это означает, что дорогая и кровавая авантюра в Сирии, организованная для того, чтобы "бить террористов в их логове", провалилась. А утопленные в море самолеты, и цинковые гробы, которые регулярно возвращаются из сирийских портов – это пустая трата сил, времени и людей.

Начало активности Исламского государства на территории России означает, что гигантские, раскормленные и неповоротливые российские спецслужбы, которые так любят ловить украинцев и шить им фантастические обвинения, свою реальную работу провалили.

А колоссальная затрата ресурсов на глупости, вроде принудительного хранения российскими операторами всех телефонных разговоров – за которое, понятное дело, платят их клиенты – на самом деле, никому не нужна.

Поэтому российские спецслужбы, кажется, решили скрыть правду о сургутском теракте. А если и не скрыть – то не акцентировать на ней внимания. И им это удастся – если Гаджиев окажется единственным. Другое дело, что по мере нарастания экономического кризиса на России будет расти и маргинализация молодежи. В том числе и мусульманской. Что неизбежно приведет и к росту влияния радикальных исламистов – хоть с ИГ, хоть и из любой другой группы.

И если один теракт общество может "не заметить", то попытка скрыть или замолчать многочисленные события будет иметь прямо противоположный эффект. Такая попытка стимулировать недоверие к власти и панику. Тогда российской пропаганде придется убеждать население "сплотиться против общего врага". Что будет гораздо сложнее, если враг реальный – и в Сургуте, а не мнимый – и в Киеве, Тбилиси или Вашингтоне.