Дорогие грузчики. Как Шабунин раскрыл секреты НАБУ

"У нас есть 60 производств по поводу незаконного обогащения тех или иных чиновников, которые нам подследственны. Это и министры, и народные депутаты, и руководители центральных органов исполнительной власти. Процесс продолжается. Есть уголовные производства, которые в свою очередь идут. И это не остановить. Не исключаю, что к сентябрю мы еще пару представлений внесем, если меня детективы и прокуроры убедят в достаточности оснований для объявлений подозрений ", - сказал Холодницкий. Это "если убедят" - ключевой момент, ведь от качества и законности собранных доказательств зависит судьба дела в суде. А с этим у антикоррупционеров с НАБУ не всегда хорошо.

Однако, как можно понять из слов главы Центра противодействия коррупции Виталия Шабунина, судебный приговор - это не то, за что прямо соответствует Бюро. "Главными результатами работы НАБУ являются выдвинутые подозрения и переданные в суд дела. Добавлю, подозрение - это норма УПК, за которую несут ответственность. Главной нашей задачей является выдвижение его человеку", - сказал общественный активист, который в последнее время оказался в водовороте публичных скандалов. Сначала из-за повестки из военкомата, на которую он отреагировал так, как будто его на веревке сразу в АТО потянут, а на днях - из-за публикации в Foxnews статьи Адама Эрели, экс-заместителя спикера Госдепа США и бывшего посла Штатов в Бахрейне, где Шабунина обвинили в нецелевом использовании выделенных программами США грантовых средств, а членов Центра - в незаконном обогащении за счет денег американских налогоплательщиков. Антикоррупционер пообещал судиться с Эрели, а все написанное им назвал заказом против себя. Впрочем, мы не о фигуре Шабунина, нам интереснее его мнение о функциях НАБУ, ведь он относится к группе поддержки Бюро, он входил в состав первого совета общественного контроля Антикоррупционного бюро, то есть, человек во всех отношениях близкий и родной для господина Сытника и его детективов .

Так вот, Шабунин говорит, что передача дел в суд является общим результатом НАБУ и Генпрокуратуры. Это правда. Но отсюда вопрос: почему изначально специальный орган по борьбе с коррупцией с теми же функциями, что и Бюро, не был создан в структуре ГПУ. Если функция НАБУ - собрать доказательства и выдвинуть подозрение, а дальше - проблемы Генпрокуратуры, точнее САП, которая представляет обвинение в суде, тогда очевидно наличие лишнего звена. Таким образом, функции этих двух антикоррупционных органов прописаны в законе, однако здесь заложен конфликт, который не способствует быстрому и качественному доведению дел до суда. НАБУ обходится бюджету почти в 800 млн грн., а САП - чуть более 100 млн. Кто-то скажет: в Антикоррупционной прокуратуре меньше сотрудников, и вообще Бюро требует значительных ресурсов. Да, но оценкой его работы также должны быть судебные приговоры, которых нет. Или группа поддержки уже по установившейся традиции возлагает провалы в судах исключительно на Генпрокуратуру? Не получится: закон про Антикоррупционное бюро обязывает этот орган отчитывается о количестве лиц, в отношении которых вступил в законную силу обвинительный приговор суда о совершении ими уголовных преступлений, отнесенных законом к подследственности Бюро.

Чтобы не попасть под шквал критики со стороны "свидетелей победы НАБУ", отметим - закон об антикоррупционном органе принимался еще Верховной Радой прошлого созыва, в нем вроде бы учли все, однако воз почему-то едет очень медленно. Поэтому, возможно, стоит что-то поправить в законодательстве. Не плодить новые структуры вроде Антикоррупционного суда, на запуск которого уйдет минимум год, а то и два, а усилить ответственность НАБУ и САП за качество расследуемых дел. Потому что создается впечатление, что Бюро - это нечто среднее между грузчиком и мерчандайзером - товары доносят, наклейки на них лепят и следят за товарным видом упаковки, но за качество того, что внутри - не отвечают. Только вот грузчики получают за свою работу значительно меньше ...