Китай уже не тот: О нации самоубийц и десяти этажах любовниц

Китайский писатель Юй Хуа в статье для The Guardian описывает метаморфозы, которые происходили с китайским обществом в течение последнего полувека.

Depo.ua приводит главные мысли из статьи.

ЧИНОВНИКИ СВЕЛИ СЧЕТЫ С ЖИЗНЬЮ

Еще 50 лет назад страна была совсем иной. В 1966-м, во время культурной революции Мао Цзэдуна состоялся первый всплеск самоубийств среди чиновников. Однажды государственные мужи проснулись и почувствовали страх. Их нарекли "носителями власти, которые выбрали капиталистический путь".

Переживая гонения, некоторые надумали свести счеты с жизнью. Они вешались, травились, бросались в скважины.

Вторая вспышка случилась уже после смерти Мао в 1976-ом. Тогда к власти пришел Дэн Сяопин и запустил серию реформ. Уйти из жизни решили власть имущие, которые прокладывали дорогу к власти как революционные радикалы. Но вторая вспышка был меньше первой: Сяопин не стремился к политической мести, зато фокусировался на экономических изменениях и налаживании отношений с Западом. Политика обернулась экономическим чудом, но были и пагубные последствия: загрязнение окружающей среды, неравенство, коррупция.

А в 2012-м в Китае началась эра Си Цзиньпина: нация погрузилась в мощную антикоррупционную кампанию, сила которой стала для большинства неожиданностью. В этот период произошла третья волна самоубийств. Чиновники, которые набили карманы во время эры экономического роста, решили сбежать от наказания в небытие. Смерти мелких чиновников, судебные дела против которых еще не начались, власть объясняла туманно: мол, служащие пребывали в депрессии. А вот чиновников с именем после смерти ожидало публичное осуждение.

В частности, когда наложил на себя руки генерал Джан Ян, в прессе написали, что он "отклонился от партийной дисциплины и законов нации", а его самоубийство назвали "постыдным поступком".

Три вспышки самоубийств продемонстрировали важность установления институтов права в Китае. В начале Культурной революции органы общественной безопасности, прокуратура и суды практически перестали функционировать, а законы существовали для галочки. После смерти Мао система законности по-настоящему так и не заработала. Это видимо дает о себе знать и сегодня. Во-первых, законы остаются лишь инструментами власть имущих, а во-вторых, чиновники, которые оказываются под следствием, предпочитают скорее наложить на себя руки, чем отвечать за свои поступки. Они верят в силу власти, а не в закон.

Между тремя пиками самоубийств есть и различия: если два первых были последствиями политической борьбы и произошли в начале и в конце Культурной революции, третий, наоборот, стал следствием коррупции, которая на протяжении 30 лет сопровождала стремительный экономический рост. Правда, некоторые утверждают, что антикоррупционная кампания была выборочной и преследовала цель "вычистить" политических оппонентов новой власти. Ведь существует мнение, что честных китайских чиновников не существует.

ОТ ВЕРНОСТИ К РАЗВРАТУ

За эти годы китайское общество изменилось еще и в том, что важность института семьи уменьшилась, однако в фаворе оказался индивидуализм.

В Китае Мао отдельный индивид не мог себя проявить. Амбиции можно было реализовать, лишь присоединившись к общественному движению наподобие Великого прыжка Культурной революции. Мнение индивида должно полностью совпадать с коллективной идеологией. Даже малейшее отклонение являлось катастрофой.

В указанную эру личность могла развиваться лишь в контексте семьи - любовь к независимости можно было выражать разве что дома. Супружеская измена считалась чем-то крайне постыдным. Если человека ловили на внебрачных отношениях, социальная мораль подвергала его всем видам унижения. Такого мужчину или женщину могли, например, арестовать или провести по улицам, предварительно обрив половину головы.

Во время Культурной революции, конечно, бывали случаи, когда жены и мужья открыто выражали неприязнь друг к другу, или же родители и сыновья не желали иметь ничего общего. Но такие истории были исключением - общество в целом выражало беспрецедентную солидарность в вопросах семьи.

Например, одна китаянка рассказала историю о своих родителях. В начале Культурной революции ее отец был профессором, а мать - домохозяйкой. Но дедушка по отцу был помещиком, поэтому отец стал объектом многочисленных атак, а мать начала делать политическую карьеру. Радикалы давили на женщину и требовали расстаться, но та отказывалась.

Каждый раз, когда проводились заседания с публичным осуждением мужа, она сидела в первом ряду. И когда ему наносили пинки, подбегала и начинала отбиваться. После этого могли оставаться синяки и даже кровь, но она спокойно возвращалась на свое место и продолжала слушать. Со временем радикалы оставили супругов в покое. Позже мужчина со слезами на глазах говорил: если бы не жена, он наложил бы на себя руки. И таких историй множество.

После прихода к власти Дэна Сяопина люди почувствовали вкус свободы. Внебрачные романы становились все более распространенными: за это не осуждали. Мужчины шутили: каждому чайнику нужна чашка, а иногда - четыре или пять, чтобы образовался сервиз.

Один бизнесмен приобрел 10 квартир в крыле жилого комплекса: все - одна над другой, на 10 этажах. На первом этаже он поселил законную жену, на других - по любовнице, чтобы было комфортно выбирать, с кем провести ночь.

НИЩИЕ С QR-КОДАМИ

Во время Культурной революции буддистские храмы закрывались. Руки и головы статуй отбивали, а сами помещения превращали в склады. Сейчас же буддистские храмы восстановили работу, они богато отделаны, и в них толпы верующих.

А вот даосистские храмы в запустении. "У буддизма есть деньги, а у даосизма - нет", - объяснил как-то служитель даосистского храма. Это объяснение наталкивает на общий вывод относительно китайского общества: деньги здесь стали главной мотивационной силой. Например, если в 1980-х студенты выходили на демонстрации ради свобод, сейчас выходят, чтобы защитить финансовые интересы определенной группы.

Инновации развиваются сумасшедшими темпами. На протяжении нескольких лет практически все владельцы смартфонов скачали приложения Alibaba's Alipay mobile и Tencent's WeChat Pay. Оплатить покупки можно при помощи QR-кода. Достигаешь смартфон, сканируешь код, и платеж осуществлен. Даже у нищих есть свои коды: они обращаются к прохожим с просьбой отсканировать их и пожертвовать определенную сумму.

30 лет назад страх потерять деньги в командировке или бизнес-поездке был чем-то наподобие общенационального невроза. Китайцы нашивали специальные кармашки на белье, в которые и помещали необходимую наличность. Соответственно, во время встречи человек лез под одежду и шарил там, в поисках необходимой суммы.

Некоторые люди ностальгируют по прошлому. Например, бедняки, которые не почувствовали какой-либо выгоды от того, что китайская экономика стала второй крупнейшей в мире. Во времена Мао они тоже были бедными, но бедными были и остальные соотечественники. Например, руководитель страны зарабатывал 404,8 юаней в месяц, родители автора - 120. Таким образом, неравенство было не слишком разительным.

Некоторые богачи тоже чувствуют себя не комфортно. В частности те, которые сколотили состояние на взятках, живут в предвкушении будущей расплаты.

Впрочем, такая ностальгия - лишь способ выплеснуть эмоции. Если бы прошлое - с его дефицитом, купонами на рис, масло и хлопок - и действительно было реально вернуть, вряд ли многие люди этого бы захотели.

Чтобы обрисовать общую картину, представим трех парней из трех разных поколений. И вот, если спросить у них, к чему стоит стремиться в жизни, получим три разных ответа.

Парень, который вырос во времена Китайской революции, пожалуй, ответил бы: "К революции и борьбе".

Парень, который рос в ранние 1990-е, когда реформы перешли на второй этап сказал бы: "К карьере и любви".

Современный парень мог бы сказать: "К деньгам и женщинам".