Ва-банк Коломойского: Помогут ли олигарху угрозы Вашингтону и медвежьи услуги Киеву

Интервью Игоря Коломойского в The New York Times, на первый взгляд, вполне тянет на мегасенсацию. В нем олигарх, которого на Западе традиционно считают "кукловодом" действующего украинского президента, фактически ставит Соединенным Штатам ультиматум, суть которого сводится к следующему — в случае отсутствия должной поддержки Украина всегда может вернуться к союзу с Россией, что создаст для США и НАТО колоссальные проблемы.

Правда, издание не приводит массива прямой речи Коломойского, ограничиваясь отдельными утверждениями и цитатами — что, на самом деле, ощутимо мешает пониманию всей полноты позиции Игоря Валерьевича. Правда о том, что лексика Коломойского периодически выходит за пределы цензурной, автор интервью упоминает.

"Вы, - Америка, - заставляете нас воевать и даже не даете нам денег на это", - отмечает Коломойский. И отмечает, что финансирование из России вполне может заменить Украине кредиты от МВФ. "Мы возьмем 100 миллиардов долларов у россиян. Я думаю, что они с удовольствием дали бы их нам сегодня, - отмечает олигарх. - Если Украина пойдет на подобный шаг, то в момент, когда "российские танки будут размещены возле Кракова и Варшавы... ваше НАТО будет мочить свои штаны и покупать памперсы".

На подобном фоне заявления Коломойского о том, что он все еще претендует на возвращение "Приватбанка", а Зеленскому стоило согласиться на предложения Трампа и начать расследование против Байденов, выглядят откровенно мелко и неинтересно. Игорь Валерьевич Коломойский всегда являлся мастером политического и экономического эпатажа. Но одно дело, когда предметом его маленьких спектаклей становились вопросы его отношений с конкурентами-олигархами или с государством. Другое дело, когда олигарх взялся определять геополитический курс Украины. Без референдума, голосования в Верховной Раде или хотя бы устного распоряжения Зеленского.

Возможен, конечно, вариант, при котором Коломойский, находясь в несколько измененном состоянии сознания, просто решил поговорить о политике. И то, чем обычные люди занимаются в компании друзей, коллег по работе или соседей по лестничной клетке, Игорь Валерьевич, как человек масштабный, решил произвести с сотрудниками отдела политики The New York Times. В таком случае, вся эта история завершится, так и не начавшись — как, например, недавние публично высказанные советы Коломойского относительно благотворного влияния технического дефолта на здоровье украинской экономики.

Впрочем, если все это интервью является чем-то большим, чем случайный набор слов, то в чем заключается политический посыл данного обращения олигарха?

Первый и совершенно очевидный момент заключается в том, что Коломойский не может всерьез пропагандировать примирение с Россией. По той простой причине, что в случае потепления отношений между Киевом и Москвой ему придется оставить все без исключения свои украинские активы и провести остаток жизни, не выезжая за пределы Израиля. Если он, конечно, не захочет стать жертвой досадного самоубийства. Поскольку Владимир Путин вообще очень неодобрительно относится к реально независимым олигархам — как в своей, так в соседних странах. А олигархов, которые позволяли себе ненормативные комментарии как относительно политики Путина, так и относительно его внешности, неприятности ждут особенно досадные и вполне гарантированные. Независимо от того, какие "призы" они бы не предложили в обмен. Поэтому заявление Коломойского, конечно, не означает его готовности станоситься на сторону российских коллаборационистов. И это, возможно, единственная хорошая новость во всей этой истории.

Однако желание напугать Вашингтон и остальной коллективный Запад возможностью неконтролируемого развития ситуации в Украине у Коломойского явно присутствовало. И не исключено, что олигарху частично даже удалось реализовать это желание. Поскольку он, как бы там не было, говорил о потенциально худшем  для Запада и Украины сценарии развития событий, который является маловероятным, но не невозможным. И это понимают в Вашингтоне, по крайней мере, в государственном департаменте, если не в Белом доме. Возможно, послание Коломойского призвано способствовать лучшей коммуникации между этими ведомствами, что тоже можно записать ему в плюсы.

При этом подобное интервью стало колоссальным ударом по позициям Украины в целом, и действующего президента Украины – в частности. Для тех, кто искренне считал, что Зеленский — марионетка Коломойского, новостью стало то, что его кукловод готов к безумным шагам. Для тех, кто считал Зеленского "борцом с олигархами", стало очевидным, что он явно "недоборолся". А для тех, кто считал, что внешнеполитический курс Украины был определен консенсусом между большинством граждан и политических элит, которые представляют их интересы, стало понятно, что в стране существуют влиятельные люди, готовые противопоставить собственную волю, средства и связи не для того, конечно, чтобы изменить этот выбор, но, как минимум, сделав этот выбор предметом внешнеполитического торга.