Письмо Ягланда в поддержку Сенцова: Чем грозит политзаключенному международная поддержка

Генеральный секретарь Совета Европы Турбьерн Ягланд все-таки подал официальное прошение президенту России Владимиру Путину о помиловании украинского режиссера Олега Сенцова.

Этот благородный и уместный шаг, конечно, несколько портит тот факт, что во время личной встречи с Путиным и Лавровым 20 июня вопрос о судьбе украинских (как, впрочем, и любых других) политзаключенных на России Ягланд почему-то не поставил. А вот теперь, с безопасного расстояния, очевидно, решился.

Старательнее занимается судьбой Сенцова разве что Европейский суд по правам человека, который призывает режиссера прекратить голодовку, при том что коммуникативная жалоба Олега более двух лет лежит в ЕСПЧ без движения, несмотря на "приоритетный характер", присвоенный ей при получении.

Впрочем, лучше поздно, чем никогда. Совет Европы хоть теперь обозначил свою позицию в ситуации с одним из украинских политзаключенных, незаконно удерживаемых в российских тюрьмах.

Но поможет ли это письмо освободить Олега Сенцова? Вопрос более чем спорный. Поскольку до сих пор режиссер был просто очередным узником российского режима, наглядной демонстрацией всех возможностей российской власти в сфере произвола, беззакония и запугивания украинских активистов на захваченном полуострове. Зато после заявления генсека СЕ Сенцов превращается в еще один козырь Кремля в торге с Советом Европы относительно возможного возвращения России в ПАСЕ. Возвращение, конечно, не зависит от освобождения Сенцова напрямую, но в случае положительного решения даст главе российского МИД Лаврову возможность не раз напомнить об оказанной "услуге" на переговорах с Ягландом.

Сложившейся ситуацией, очевидно, доволен Владимир Владимирович. Захватив заложника и заставив международные организации за него ходатайствовать, Путин вновь оказывается в центре международного внимания. К его мнению прислушиваются, его решения ждут с должным страхом. А тот факт, что начав торги по освобождению захваченного политзаключенного, он фактически признается в том, что обвинения Сенцова в "терроризме" являются фикцией, его, кажется, не слишком волнует.

Ситуацией доволен Ягланд. Поскольку информация о его письме пройдет в мировых СМИ и добавит хоть немного позитивных ноток имиджу его организации, изрядно подточеного коррупционными скандалами в Парламентской ассамблее Совета Европы. Собственно, об имиджевом состоянии СЕ красноречиво говорит тот факт, что организации несколько недель назад пришлось отказаться от проведения юбилейного саммита в честь 70-летия организации, поскольку заметная часть стран-членов СЕ считает, что после колоссальных коррупционных скандалов праздновать Совету Европы нечего, а лучше подумать над тем, как реформировать дискредитированные структуры. Зато письмо в поддержку Сенцова добавляет хоть немного смысла существованию организации, в нужности существования которой засомневались сейчас даже самые ярые евроинтеграторы. Да и изрядно испорченные отношения Ягланда с Украиной его вчерашняя просьба, как не крути, улучшит.

А поможет ли это письмо освободить Олега Сенцова, голодовка которого продолжается уже 44 дня, – это вопрос, который, кажется, не особенно и волнует европейских дипломатов. Если бы судьбы политзаключенных реально беспокоили Ягланда, таких просьб, в связи с тем, что режим Путина удерживает 70 украинских политзаключенных и сотни, если не тысячи, российских узников совести, генсек Совета Европы должен бы написать гораздо, гораздо больше.