Когда Путин и Обама начнут "гонку" за столицу ИГИЛ

Удачный штурм Пальмиры, как ни крути, а получился неплохим пиаром и для России, и для Асада. Пока все размышляют о какой-то там новой конституции Сирии, формате выборов и процедуре формирования коалиционной власти, асадовские солдаты красуются на фоне античных руин, а российские музейщики думают, как старательно они будут спасать жемчужины древнеримской архитектуры. Все жемчужины российской архитектуры, вероятно, уже спасены. Впрочем, дело не в том.

После полученной пусть даже не стратегической, а имиджевой победы Асад, которого все — включая Кремль — понемногу приучали думать о своем режиме в прошедшем времени, вдруг ожил и удивительно оживился.

Вот уже и представитель Дамаска на мирных переговорах по Сирии в Женеве Башар Джаафари рассказывает, что нужен более глубокий уровень сотрудничества Сирии и США. И вообще, "международная коалиция не достигла в Сирии больших успехов, поскольку не сотрудничала с режимом. России удалось больше, потому что она сотрудничала с нами", – ласково, по-отечески укоряет он Белый дом.

Настолько живой Асад вряд ли нужен даже Путину, не говоря уже о Вашингтоне — или, тем более, Эр-Рияде. Поэтому в ближайшее время поддерживаемые исламскими странами и США повстанцы должны продемонстрировать какие-то свои достижения. По возможности, не слишком нарушая при этом условия пусть непрочного, но имеющегося перемирия с Асадом. Что автоматически определяет Исламское государство как подходящий полигон для демонстрации военной доблести для всех желающих.

И если Пальмира — это жемчужина мировой культуры, то другой, даже более значимой целью является Ракка — столица Исламского государства. Благо, регионы, откуда можно начать наступление на город, есть и у асадовцев, и у либеральной (и не слишком либеральной — но враждебной к ИГ) оппозиции. Даже курды, при определенном везении, могут начать наступление на Ракку с севера. Если захотят, конечно — что маловероятно, поскольку их этноса в этом регионе относительно немного.

Сторона конфликта, которая захватит Ракку, как издавна водится в военных конфликтах, сможет еще долго играть роль "победителя исламистов". Что автоматически делает более значимыми любые претензии этой стороны за столом женевских переговоров.

Конечно, независимо от результатов предполагаемого похода на Ракку, ни Асаду, ни российскому контингенту не удастся восстановить Сирию десятилетней, к примеру, давности. Зубная паста, выжатая из тюбика, обратно не влезет — что с ней ни делай. Ровно как и потеря Ракки, понятное дело, не положит края деятельности ИГИЛовских уродов.

Но в случае отсутствия видимого военного прогресса сирийская либеральная оппозиция будет играть в финальных переговорах о мире явно не самую яркую роль. И сможет рассчитывать лишь на более или менее автономный анклав — в лучшем случае, независимый, в худшем — в составе проасадовской конфедерации. Что тоже вряд ли входит как в планы Вашингтона, так и в намерения Эр-Рияда.

Поэтому Исламское государство в Сирии, при существующем геополитическом раскладе, должно было бы стать обреченным. Другое дело, что репутационные и территориальные потери в Сирии и Ираке исламисты, скорее всего, попытаются компенсировать в Европе. Единственным испытанным и доступным способом. Хотя никакой страх перед вероятными терактами не должен препятствовать очищению мира от Исламского государства. Настолько чистое и неприкрытое зло права на существование не имеет.