Тюрьма или воля после раскаяния: Что Украине делать с тысячами коллаборантов

Три измерения измены

Depo.ua ранее анализировал проблему коллаборационизма среди наших граждан. Война выявила сразу несколько особенностей, связанных с этим явлением. Первая - среди предателей довольно незначительное количество известных и влиятельных людей в своих регионах. Да, есть мэры и главы отдельных тергромад, но из статусных лиц – бывший мэр Херсона Владимир Сальдо, которого якобы травили, однако он выжил, экс-депутат ВР и депутат Запорожского облсовета Евгений Балицкий, он еще жив, и нардеп от "слуг народа" Алексей Ковалев. Он уже пошел на концерт Кобзона. Преимущественно предателями стали люмпены и неудачники типа херсонского богера Кирилла Стремоусова, которые решили, что их время наступило, или откровенные украинофобы, как подорванная народными мстителями "ректор" из Херсона Татьяна Томилина. Все эти лица сознательно избрали судьбу Гиви и казачков из временно оккупированного Донбасса, ликвидированных после предательства. В целом же, захватчикам не удалось найти поддержку среди более-менее серьезных людей в регионах.

Вторая особенность – преимущественно коллаборанты раньше оказывались в поле зрения соответствующих органов, в том числе и за свою антиукраинскую деятельность, однако выходили сухими из воды. Факт безнаказанности зла в прошлом обязательно придется учитывать, когда речь пойдет об избрании меры ответственности коллаборантов. Мы хорошо помним, сколько было разговоров вокруг закона о коллаборационизме. Нужен – не нужен, кого клеймить предателем, а кого нет. 3 марта Верховная Рада поддержала законопроект №5144, согласно которому Уголовный кодекс дополнился статьей 111-1 "Колаборационная деятельность". Она вводит уголовную ответственность за сотрудничество с государством-агрессором, его оккупационной администрацией или его вооруженными или военизированными формированиями в военной, политической, информационной, административной, хозяйственной и трудовой сферах. Предательство наказывается тюремным заключением сроком 15 лет, а также предусматривает ограничение доступа к занятиям должностей, связанных с выполнением функций государства или местного самоуправления. Тогда Depo. ua напоминал, что за год до российского вторжения, 23 февраля 2021 года, "Европейская солидарность" инициировала изменения в Уголовный кодекс с усилением ответственности за коллаборационизм, а на следующий день, 24 февраля, свой законопроект внесли "слуги". После этого тему начали активно заговорить и политики, и эксперты – об этом Depo. ua в свое время подробно писал. В конце концов, важные законопроекты положили под сукно и вернулись только в марте 2022-го по принципу "лучше поздно, чем никогда". Проще говоря, из-за юридической казуистики правоведов и шума правозащитников было потеряно драгоценное время.

Третья особенность – с освобождением части Харьковщины, которая находилась под оккупацией, где с начала войны, где с марта или апреля, проявилась еще одна проблема: среди людей, которые пошли на сотрудничество с оккупантами, есть масса бюджетников. В частности, мэр Изюма Валерий Марченко сообщил, что в его городе таких – каждый пятый из оставшихся. Среди них директора школ, учителя. Если до сих пор преимущественно сталкивались с корректировщиками, наводчиками, шпионами в госорганах или на военных предприятиях, работавшими на врага киберпреступниками, с назначенными гауляйтерами, несомненно попадающими под определение предателей Родины, то сейчас возникает проблема, что делать с вышеуказанной категорией граждан. Часть из них скрылась на россии. В министерстве образования страны-агрессорки подтвердили, что пригрели у себя директоров и учителей, сотрудничавших с оккупантами. Количество оборотней, правда, не назвали. Но на россию точно сбежали не все. Таких уже ловят при зачистке освобожденных территорий.

Почему с коллаборантами следует поступать, как норвежцы с террористом Брейвиком                     

Журналист Владимир Золкин опубликовал статистику – украинские суды с момента российского вторжения вынесли 334 приговора коллаборантам: 64 за государственную измену, 75 за сепаратизм (сюда попали вояки из "ЛДНР"), 19 – за корректировку огня, 101 – за оправдание российской агрессии, 75 - за коллаборационизм. Золкин уточняет, что большинство наказанных по этой статье лишаются права занимать государственные должности в течение 10 лет. То есть на 15 лет таких негодяев не будут сажать, но и преподавать в школе, имея судимость по статье "коллаборационизм", они не смогут. Ежедневно количество осужденных будет расти. После деоккупации Харьковщины, а затем и Херсонщины, очевидно, цифра увеличится существенно.

Если кому-то кажется, что процесс осуждения предателей медленный, это впечатление ошибочно. Проблема в том, что есть разные случаи – кто-то из коллаборантов сознательно сотрудничал с врагом, прославлял оккупантов, а кто-то пошел на сотрудничество по принуждению. Упомянутый мэр Изюма рассказал, что несогласных работать на агрессора заключили в тюрьму и избивали. Так что среди людей были и сломавшиеся. Не следует забывать, что жители на временно оккупированных территориях не имели связи, а информацию часто получали только из российских источников. То есть необходим индивидуальный подход при расследовании фактов коллаборационизма. Чиновники, директора школ и детсадов, должностные лица вузов, предприниматели, депутаты, которые помогали оккупантам, не должны иметь никакой индульгенции. Но вполне возможно смягчение, если лицо не только признает вину, но и будет свидетельствовать о преступлениях оккупантов. Учитывая это, резонным выглядит публичность судов над коллаборантами. Их показ будет иметь положительный пропагандистский эффект – не только снимет с повестки дня разговоры, что предателей не наказывают, но и станет поучением для других оборотней.

Но если с наказанием все более или менее понятно – в Уголовном кодексе четко указано, кого и за что судить – то проблема, как избежать повторения предательств в будущем, остается дискуссионной. Можно попытаться со временем выявить и посадить всех предателей, или хотя бы вынести им условные приговоры или приговоры с отсрочкой исполнения, а можно на примере этих лиц показать обществу, как раскаиваются, перерождаются из ватников на сознательных украинцев. Из-за осознания и искупления вины.

У нас иногда смеются над примечаниями к отдельным приговорам – подсудимый должен прочитать несколько украинских книг, выучить наизусть Конституцию и гимн Украины. Мол, это предателей не перевоспитает. Всех, конечно, не перевоспитает. Но, во-первых, Украина сможет продемонстрировать свою цивилизованность – мы признаем коллаборационистов преступниками, однако даем им шанс исправиться в обмен на свободу – здесь поле деятельности широкое, от добровольной работы в больницах, госпиталях до восстановления разрушенного орками. Во-вторых, просто упрятать предателя в тюрьму мало, он или она там должны раскаяться. И их раскаяние должно стать публичным. В то же время общественное мнение будет определять, стоит ли таких людей после раскаяния выпускать на свободу или уменьшить им срок заключения.

Вот, например, известный всему миру "норвежский мясник" Андерс Брейвик. В 2011 году он совершил теракты в своей стране, в результате чего погибли 77 человек. Сначала преступник вел себя дерзко, вины не признавал. Ему суд присудил 21 год тюрьмы, это самый большой срок в Норвегии. Место заключения Брейвика для наших зэков напоминало рай. Хватало недовольных и в Норвегии, тех, кому жизнь террориста в тюрьме казалась безмятежной. Со временем преступник признал вину и стал подавать апелляции о досрочном освобождении. Однако в его искренность общество не верило так же, как и правосудие. В последний раз он подал иск с требованием перевести его из одиночной камеры, потому что, мол, нарушаются его права. В Минюсте Норвегии ответили: приняли иск к сведению. То есть Брейвик может сколько угодно играть на публику, заявлять о нарушении его прав, но раньше выйти из тюрьмы он имеет шанс только в том случае, если убедит норвежское общество в настоящем раскаянии. Пока этого не произойдет, он будет сидеть. Также с коллаборантами – украинцы смогут определять судьбу каждого из них. Пока наше общество не готово проявлять милосердие к таким согражданам, но нельзя исключать, что кто-то из сегодняшних оборотней окажется искренним в своем покаянии.