Проект Зеленского "Стена с Донбассом": Угроза России, Западу или здравому смыслу

Вчерашнее заявление Владимира Зеленского о "стене", которая станет "полным разрывом отношений" с "ЛНР" и "ДНР", привлекло внимание и вызвало немало комментариев как в Украине, так и за ее пределами.

Даже представитель президента России Песков заявил, что "все связи (Киев из ОРДЛО — ред.) де-факто и так разорваны, и эти регионы отторгнуты украинским государством. Если речь идет о формализации этой ситуации и предоставлении ей характера де-юре, то здесь можно только выразить сожаление".

При этом внимание к этому заявлению выглядит несколько странным, поскольку сообщения о возможности "проведения референдума относительно Донбасса" звучат как со стороны команды президента, так и от него лично довольно регулярно. Например, об этом он говорил на фоне недостроенной "Мрии" 20 мая, на пресс-конференции, посвященной второй годовщине его инаугурации.

Характерный момент — ни тогда, ни сейчас Зеленский не уточнил, о чем пойдет речь на этом гипотетическом референдуме. Вчера, в тепличных условиях комплиментарного разговора на "1+1", его об этом и не спрашивали. Зато в мае — когда все же поинтересовались, собирается ли Украина отказываться от Донбасса, или предоставит ему какой-то особый статус или полномочия, глава государства ответа избежал. Что касается референдума, я не готов сейчас говорить о Донбассе. В любом случае измены никакой не будет. Я — гарант Конституции", — сказал тогда президент.

Не слишком информативным было и вчерашнее заявление: "Если у нас не получатся любые альтернативные договоренности с Соединенными Штатами, Россией, отдельно с Европой и параллельно Нормандский формат — будет он работать или нет — если все это не удастся, то за стену будет голосовать народ Украины".

Таким образом, "референдум" от Зеленского — это попытка узаконить "народной волей" шаг, который может стать "заменой" переговоров по Донбассу. И, поскольку "отказаться" от Донбасса Зеленский вряд ли решится, в вопросе речь пойдет о прекращении любых экономических и политических связей, а возможно — и переговорного процесса до момента готовности России покинуть регион.

То есть о "глубокой заморозке" конфликта — фактически, в его нынешнем виде.

Такой шаг является косвенной угрозой России. Которая будет вынуждена поддерживать существование марионеточных режимов из своего бюджета. Ну, или реинтегрировать в свой состав разбитые войной регионы с риском попасть под дополнительные санкции.

Такой шаг является угрозой ЕС, где без излишнего оптимизма воспримут появление на карте Европы еще одного условного Приднестровья, которое неизбежно станет центром контрабанды, наркотрафика, торговли нелегальным оружием.

Но этот шаг также будет неформальным, но убедительным признанием дальнейших территориальных потерь Украины, поскольку шансы на возвращение оккупированных территорий Донбасса, в случае реализации "проекта Стена" в предложенном Зеленским виде, будут близки к нулю. Процесс раздачи российских паспортов дойдет до логического завершения, после чего Россия сможет провести там референдум. Даже относительно прозрачный, под контролем ОБСЕ. На котором жители Донбасса будут выбирать между жизнью в "ДНР" и "ЛНР" — и Россией. Результаты предугадать несложно.

Еще один досадный не столько для Украины, как лично для Зеленского момент будет заключаться в том, что положительный ответ о "стене" с Донбассом на всеукраинском референдуме также вовсе не гарантирован. И если политсила действующего президента полностью "уложится" в поддержку референдума, а народ, послушав как нацпатриотов, так и пророссийские силы, проголосует против, то возникнут закономерные вопросы и относительно легитимности действующей власти в целом.

Поэтому остается надеяться, что разговоры о "референдуме" — это форма политического блефа, который призван пощекотать нервы как Москве, так и Берлину. В такой форме он, в общем, вполне имеет право на существование.