Скандал с Фарион: В чем от него главный вред и почему это еще не точка

Как Фарион дошла до уголовного производства СБУ по четырем статьям

Итак, в общих чертах опишем первые несколько эпизодов сериала "Кто против Фарион". 4 ноября в эфире программы "Рандеву с Яниной Соколовой" на 5 канале профессорша упрекала "азовцев" за общение на русском. Сначала без грубости, указав на необходимость соблюдения военнослужащими норм закона об основах государственной языковой политики, а затем ее понесло. Она дошла до того, что не считает русскоязычных воинов украинцами. Мол, если не говорят государственным, пусть называют себя "русскими".

Высказывания Фарион взбудоражили активную часть пользователей соцсетей, поднялся невероятный хейт бывшей депутатки. С использованием ненормативной лексики отворот ей дал экс-командир полка "Азов", заместитель командира 3-й штурмовой бригады Максим Жорин. Но мятежной филологине не только доставалось в хвост и гриву, многие за нее вступились. Профессорша обнародовала посты в свою защиту, среди них оказался и пост студента из аннексированного Крыма, имя которого Фарион не скрыла. К студенту пришли из ФСБ. В ответ на обвинение, что она подвергла молодого человека опасности, языковед перевела разговор в сторону российской провокации. На события отреагировал омбудсмен Дмитрий Лубинец, который обратился в Нацсовет по телевидению и радиовещанию по поводу дискриминации, а в СБУ – из-за разглашения персональных данных крымского студента. На этом первый эпизод завершился, в следующем в игру вступили новые актеры: студенты, руководство вуза и государственные чиновники.

Часть студентов Львовской политехники вышла на митинг с требованием уволить Фарион за оскорбление военных и оклеила выш открытками со своими требованиями. Однако руководство вуза выполнять требования студентов не спешило, объяснив, что университет не отвечает за заявления своих сотрудников за его пределами. Когда же студенческое сообщество и широкая общественность, мягко говоря, удивились поведению руководителей политеха, там пообещали все же создать соответствующую комиссию. Но снова указали: увольнять сотрудницу не готовы. Сама же профессорша только раздувала пламя: обратилась к президенту Владимиру Зеленскому и главнокомандующему ВСУ Валерию Залужному с просьбой отреагировать на жесткие высказывания в ее адрес со стороны военных.

15 ноября стало известно, что СБУ начала уголовное производство и назначила ряд экспертиз по высказываниям и публикациям Фарион. Производство открыто по 4 статьям: ст. 161 (нарушение равноправия граждан в зависимости от их расовой, национальной, региональной принадлежности, религиозных убеждений, инвалидности и по другим признакам); ст. 435-1 (оскорбление чести и достоинства военнослужащего, угрозы военнослужащему); ст. 163 (нарушение тайны переписки, телефонных разговоров, телеграфической или иной корреспонденции, передаваемых по средствам связи или через компьютер); ст.182 (нарушение неприкосновенности частной жизни). То есть Фарион услышали, однако, очевидно, не совсем так, как, возможно, она надеялась.

Очередной эпизод – решение вуза об увольнении болтливой преподавательницы. Как оказалось, после начала расследования СБУ и основание нашлось: за нарушение ст. 41 Кодекса законов о труде (совершение работником, выполняющим воспитательные функции, аморального проступка, не совместимого с продолжением этой работы). Что именно понимается под таким безнравственным проступком, не расшифровывается. Фарион в ответ пообещала судиться из-за своего увольнения.

Что же произойдет в следующих эпизодах сериала? Depo.ua собрал разные версии, ведь сценарий, похоже, пишется по ходу пьесы. Да еще и в разных вариантах.

В чем главный вред скандала с Фарион

В первую очередь отметим: скандал доказал, что языковой вопрос остается травмирующим фактором даже несмотря на более травмирующий – войну. Намеренно ли Фарион спровоцировала бучу? Очевидно, обладая немалым опытом публичных скандалов, она понимала, какую волну негатива поднимет ее выпад в сторону русскоязычных защитников Украины. Но верна ли реакция власти в этом случае? То, что наэлектризованное общество отреагировало ссорами между двумя лагерями, это понятно, но реакция властных структур могла быть несколько иной. К примеру, не совсем понятно, какие факты преступлений в словах и писанине Фарион планирует установить Служба безопасности.

Во-первых, точно невозможно установить, действительно ли история с крымским студентом была случайностью, или постановкой российских спецслужб с целью еще больше раскрутить ссору в соцсетях. А если второй вариант? Придется дело закрывать и извиняться. Во-вторых, непонятно, как замечание о необходимости военнослужащими исполнять закон о государственном языке натянуть на статью об оскорблении чести и достоинства военнослужащих. Тем более об угрозе им. Аргументы защитников Фарион в данном случае слабыми не выглядят. В-третьих, расследование против защитницы украинского языка во время войны с россией, да еще из-за языка, выглядит провальным с точки зрения имиджа власти. Защитники этой дамы приведут кучу аргументов – от требований предоставить информацию о количестве реально осужденных коллаборантов до требований в адрес СБУ вместо Фарион взяться за бывших "ОПЗЖешников", которые продолжают работать в парламенте и местных советах, или за Арестовича и ему подобных. И, в-четвертых, если профессорша докажет в суде, что ее уволили по указанию сверху или под давлением МОН, она станет "жертвой репрессий" власти против борцов за мову. Таким образом, власти не до конца продуманными действиями возвращают из политического забвения скандального львовского политика.

Как же нужно было реагировать? События вокруг скандала должны были разворачиваться без участия силовиков, министров и так далее. Было заявление омбудсмена Дмитрия Лубинца о дискриминации. Был комментарий языкового омбудсмена Тараса Кременя, выступившего против провоцирования языковыми вопросами. Есть, наконец, университет, в котором работала Фарион, и есть студенты, требовавшие ее увольнения. На этом уровне все и должно было закончиться. Не исключено, что ректор не хотел брать на себя ответственность за сомнительное по своим мотивам решение об увольнении профессора, но он это решение вынужден был бы принять под давлением студенчества. При этом спикеры от власти могли сказать: войско учит украинский язык и на параде победы русского не будет, но практика употребления русского в ВСУ не означает, что закон о государственном языке кто-то подвергает сомнению. То есть, пока идет война, не следует заострять вопрос языка для наших защитников на фронте, потому что у всех общая цель – победа. Но нет никаких исключений для других категорий населения: ни для таксистов, ни для парикмахеров, ни для продавцов. То есть власть могла вынести фамилию Фарион за скобки публичных комментариев и тема успокоилась бы.

Но так не вышло. Потому своей жизнью живут другие версии. К примеру, криминалом против Фарион власти якобы дают сигнал, что "нарванных нациков" не поддерживают. Такие намеки для россии о возвращении за стол переговоров. Хотя скорее это версия из лагеря тех, кто поддерживает Ирину. Или просто не любит нынешнюю власть.

Другую версию озвучил народный депутат Николай Княжицкий. По его словам, последствием может стать прекращение роста популярности украинского. Проиллюстрируем это следующим образом: к сожалению, есть риск увеличения числа стычек между украинцами на языковой почве. Чем будут питаться антиукраинские силы и враждебная пропаганда? Ответ украиноязычному от рядового "ватника" теперь будет прост: "Вашу Фарион СБУ скоро посадит. Так что каким хочу языком, таким и разговариваю".

Еще один момент: Украине с началом переговоров о вступлении в ЕС нужно будет внести изменения в некоторые законы, в частности, о языке, о нацменьшинствах, об образовании. Этого требует не только путинский друг Орбан в Будапеште, но и Венецианская комиссия, которая рекомендовала внести определенные поправки. Не будем подробно сосредотачиваться на этих предложениях, заметим только, что для значительной части общества и парламентариев такие изменения – табу. Следовательно, через сессионный зал они будут проходить очень тяжело. Власть это прекрасно понимает, поэтому не педалирует вопрос. Но не развязывает ли скандал вокруг Фарион руки тем, кто под евроинтеграционным соусом стремится остановить деруссификацию? Или властям, которым все равно когда-нибудь придется решать с этими законами, иначе евроскептики и дальше будут цепляться за них. Теперь, после скандала с Фарионом, настал момент? По крайней мере, так может показаться…