Коронавирус, нефть и кризис: Что происходит с мировой экономикой и какой курс доллара стоит ждать украинцам

 

 

Впрочем, насколько все плохо, мирового экономического кризиса какого масштаба стоит ожидать и как это скажется на Украине? И действительно ли за нынешними экономическими обвалами стоят лишь распространение нового коронавируса и разногласия на нефтяных рынках, или проблема куда глубже и ведет к коренным изменениям всей торговой системы мира?

Ответы на эти вопросы Depo.ua дали экономисты Андрей Блинов, Дмитрий Боярчук и Алексей Кущ.

Гривна понемногу дешевеет относительно доллара. Что будет с национальной валютой дальше и от чего зависят колебания?

Андрей Блинов:

"Я бы не рассматривал гривну как какую-то отдельную валюту. Понятно, что мы находимся внутри и думаем прежде всего о ней. Вообще валюты большинства сырьевых стран традиционно во время таких колебаний на мировых рынках будут в определенной степени терять свою стоимость. Уровень потери этой стоимости будет очень сильно зависеть от того, в каком состоянии пришла та или иная экономика к кризису.

Мы видим, что экономики, которые не были к нему готовы и имели на тот момент свои внутренние кризисы, как вот например экономика Ливана или Аргентины, имеют уже или дефолты, или рекордные доходности по еврооблигациям.

У нас более умеренная ситуация, которая связана, прежде всего, с умеренным дефицитом бюджета. Соответственно, очень многое будет зависеть от того, насколько на других сырьевых рынках, которые являются традиционными для нашего экспорта, будут вслед за нефтью снижаться цены.

Как правило, без этого обойтись в кризис точно невозможно, потому что мировой спрос резко сокращается. Другой вопрос – какой у этих процессов будет темп, и соответственно от этого будет зависеть динамика обменного курса".

Дмитрий Боярчук:

"Колебания зависят от притока и оттока валюты в страну. Учитывая тот факт, что за последний год укрепление гривны держалось в основном на спросе иностранцев на украинские ценные бумаги, то, наверное, будет давление на девальвацию.

Также изменилась ситуация по вопросам МВФ – сменилось правительство, есть вероятность, что программу МВФ придется переподписывать. К тому же, из-за паники вокруг коронавируса в последние недели обвалились мировые рынки. Сильно ударит по ресурсным рынкам, как мы уже видим, падение нефти.

С одной стороны, это для нас хорошо. С другой, падение нефти означает падение на всех других ресурсных рынках, а соответственно и на наш экспорт, и падение спроса на инвестиционные продукты, – следовательно, удар по нашей экспортной выручке и давление.

Относительно того, как себя будет вести гривна – это вопросы к НБУ. По моему мнению, Нацбанк не очень разумно вел себя, позволяя временное укрепление в прошлом году. Сейчас правильное решение – это поднимать учетную ставку, зажимать ликвидность и девальвировать гривну, чтобы как-то себя защитить. Она должна найти свой новый, более низкий уровень.

Но учитывая то, что руководство страны, в частности президент, очень слабо ориентируется в экономике, такое решение скорее всего повлечет за собой увольнение председателя Национального банка.

Впрочем, учитывая политический фактор, очень вероятно, что Нацбанк может агрессивно защищать гривну, тратя валютные резервы. Мои ожидания – по крайней мере в ближайшие несколько недель Нацбанк будет пытаться защищать валюту, а там уже будет видно от масштабов изменений, которые происходят".

Алексей Кущ:

"У нас есть экономически обоснованный курс гривны, который бы должен был быть на сегодня – это коридор между 27-28. Он формируется под влиянием объективных фундаментальных экономических факторов, таких как динамика экспорта/импорта, платежный баланс, темпы развития экономики и т.д.

А те единицы, которые гривна сейчас выигрывает в сравнении с этим коридором, находясь на отметке в 25 – это влияние притока инвестиций. Поэтому сейчас, когда этот спекулятивный фактор в виде инвестиций отходит и минимизируется, и гривна очень быстро обесценится до своего экономически обоснованного уровня.

В остальном ситуация будет зависеть от двух факторов – внешнего и внутреннего. Внешний фактор – это насколько драматичным будет развитие нынешнего экономического кризиса, насколько он войдет в свою острую фазу. Второй момент – это качество и эффективность реакций нашей власти на внешний кризис.

Если он будет динамично разворачиваться, нас ожидает выход на следующий курсовой коридор – 28-30. И если власть при этом не будет принимать эффективных мер по минимизации внешних кризисных воздействий, или же наоборот – будет делать какие-то необдуманные шаги, то курс может вылететь за отметку 30. Например, если активизируется риск Приватбанка, начнется кризис в сегменте государственных банков.

Максимальный ориентир по девальвации, который можно взять из абсолютно объективных данных стресс-тестирования, которые проводил Нацбанк для коммерческих банков Украины, это курсовые модели 36 и 40.

То есть, если Национальный банк закладывал эти значения в стресс-тесты, соответственно, он считает, что максимальная глубина курсового шока может находиться в диапазоне от 36 до 40. Но этот вариант возможен только при сочетании всех максимально негативных факторов – от финансового до внутриполитического кризиса, и тому подобное. Такой себе "парад планет".

Люди понемногу поддаются финансовой панике и бегут в обменники покупать доллары/евро. Возможно, кто-то пытается забрать свои гривневые депозиты. К чему это может привести?

Андрей Блинов:

"Это традиционное поведение людей. В свое время и НБУ, и банки разработали комплекс мероприятий, направленных на период вхождения в кризис – именно такие острые фазы, которые часто сопровождаются паникой.

Но стоит помнить, что большинство депозитов в украинских банках, которые являются гривневыми, невозможно разрывать или же возможно лишь при условии значительных санкций. Соответственно, я уверен, что абсолютное большинство вкладчиков будет ждать эти депозиты, по крайней мере до завершения их срока.

К тому же, разница между ставками в долларах и в гривне является серьезной, потому что большинство старых депозитов в гривне еще имеют уровень ставок в 15-18%, и соответственно это позволяет иметь достаточно серьезный люфт в сравнении с нулевой доходностью долларов, или тем более евро. Поэтому на определенный период может притормозиться приток новых гривневых депозитов, но разрыв старых договоров – я не думаю, что это будет массовое явление.

Что касается обменников, тут психологию не изменишь. Когда начался кризис в Китае, общество достаточно спокойно на это реагировало. Возможно потому, что были заявления со стороны власти, которые объясняли, что это в основном связано с пандемической ситуацией, и это не будет длительным.

Впрочем, так или иначе, мы видим, что это стало триггером более серьезных процессов, которые уже вылились, в частности, в снижение доходности американских облигаций, снижение индексов по всему миру, потом – в падение нефти. Это демонстрирует, что это, скорее всего, классический кризис, и, соответственно, ближайшие 2-3 месяца будут иметь острую фазу в мировой экономике, что соответственно повлияет и на Украину".

Дмитрий Боярчук:

"Это дополнительное давление на валюту. Но депозиты у нас не разрываются досрочно. Вообще, Нацбанк проводил работу по созданию систем соблюдения определенных критериев рисковости. Проводят стресс-тесты, как это все будет происходить в случае колебания, в случае оттока валюты.

Я думаю, что с этой стороны будет дополнительное давление, но не считал бы, что в данной ситуации население – это основной риск. Тем более, что у нас по телевизору основные каналы очень дружественны к нынешней власти, они пытаются рассказывать как все хорошо и позитивно, и не особо нагнетают ситуацию. А что касается оппозиционных каналов, вроде 5 канала – то я думаю, что у них не очень широкая аудитория".

Алексей Кущ:

"Для меня самый опасный момент, который сейчас может быть – это кризис в сегменте государственных банков, в которых сейчас хранится около 300 млрд гривен вкладов населения. Просто кризис 2008 года был амортизирован банками с иностранным капиталом, кризис 2014-2015 годов был амортизирован банками с украинским капиталом.

Сейчас 60% банковской системы находится в нескольких государственных банках. Поэтому, к сожалению, хотим мы того или нет, будущий финансовый кризис, если он возникнет в нашей банковской системе, эпицентр его будет находиться в ядре государственных банков".

Каким образом власть может сдержать панику. И стоит ли пытаться удерживать гривну на прежнем уровне, или же стоит "отпустить" курс?

Андрей Блинов:

"Политика НБУ, судя по заявлениям, является четкой: обменный курс является плавающим. Соответственно, Нацбанк достаточно активно выкупал валюту в резервы. Около 8 млрд было закуплено в прошлом году. Понятно теперь, почему был довольно таки сильный приток валюты на наш рынок – это часто происходит перед кризисами, и довольно сильным давлением на валюты сырьевых стран. Укреплялась не только гривна, но и тот же рубль, и еще несколько валют по всему миру. Соответственно, нынешний кризис в сырьевых странах будет традиционно вести к их ослаблению.

Центральный банк согласно правилам проводит интервенции и смягчает колебания на рынке. Поэтому снижение обменного курса гривны, я думаю, оно будет сильно не сдерживаться, а более правильный термин – смягчаться. Хотя НБУ заявлял, что с 2015 года тренд он менять не будет – если спрос на валюту будет большим, чем предложение, то обменный курс будет снижаться. Другое дело, что курс, скорее всего, будет меняться более-менее умеренно, потому что НБУ будет проводить интервенции".

Дмитрий Боярчук:

"Я думаю, что рано или поздно паника до нас дойдет, но она – это не основной риск. Ее очень легко зажимают, зажимая ликвидность банков, ограничивая какие-то операции. Это легко делается за один день. Это — контролируемый фактор. А вот ситуацию на внешних рынках, если у вас обвалится валютная выручка, а инвесторы мало того, что не заходят, так еще и начинают выходить – с этим уже будет трудно.

Мне кажется, с теми тенденциями мирового рынка, что мы сейчас имеем, другого варианта, кроме девальвации гривны, нет. Если, скажем, до этого понедельника еще была какая-то надежда, что будет какой-то легкий вариант. Но поскольку уже дошло до ресурсных рынков, к нефти...удар уже есть. Вопрос в том, насколько он будет глубоким и сколько все это продлится".

Алексей Кущ:

"Здесь очень прямая параллель ситуаций, как в Новых Санжарах с коронавирусом. Чего боятся люди? Они боятся не столько самого вируса, как своей незащищенности и неумения власти реагировать на кризисные ситуации. Точно так же с глобальным финансовым кризисом. После 90-х, 2008, 2015 годов – наших людей уже не напугаешь просто финансовым кризисом. Единственное – они хотят слышать от власти честную позицию по поводу ситуации в экономике и видеть эффективность этой власти, эффективность власти должна проявляться в постепенном применении антикризисной программы, которая должна разворачиваться по нескольким глобальным направлениям: социальная политика, экономическая политика, финансовая, и т.д.

Один из первых вариантов, которые можно применить – пересмотр вопроса о новой реструктуризации долгов. Сейчас максимально удобный момент, чтобы активировать эту модель – глобальный кризис, возможно, дефолт нескольких стран. И это повод начать разговор о новой реструктуризации.

Все равно нам никто сейчас занимать денег извне не будет, а реструктуризация предполагает отсрочку наших внутренних/внешних долгов на 25-30 лет с процентной ставкой на уровне 3-4 %. В любом случае, ресурсы, которые заложены в бюджете на выплату внешних долгов, их можно направить с одной стороны на стимулирование экономики, с другой – на усиление социальных систем.

Это, вероятно, единственный эффективный антикризисный шаг, который сейчас может сделать руководство страны. все остальное – разработка качественной промышленной политики, применения каких-то фискальных стимулирующих механизмов – все это может позитивно восприняться людьми и бизнесом, но эффект от этого мы увидим минимум через полгода.

А нам нужны шаги, которые сейчас могли бы дать мощный финансовый импульс, и таким шагом может быть только реструктуризация, которая позволит нам высвободить несколько сотен миллиардов гривен бюджетных ресурсов и направить их в экономику, для стимулирования малого и среднего бизнеса, и в социальную сферу, для стабилизации ситуации в медицине, образовании и т.д.

Сейчас есть повод – открывается историческое окно для того, чтобы эту реструктуризацию провести. Для этого нужно просто повысить субъектность министерства финансов, правительства, и президенту проявить политическую волю".

Все говорят о надвигающемся новом экономическом кризисе? От чего будут зависеть его масштабы и каких последствий стоит ожидать?

Андрей Блинов:

"Кризис уже надвинулась. Мы сейчас уже во второй фазе, наиболее неприятной, когда все начинает падать и, как правило, если это кризис классический, он продлится 2-3 месяца. Несколько нынешних аспектов могут говорить о том, что будут определенные отличия.

Первый – это то, что он вызван коронавирусом в Китае. А когда экономика Китая будет расти не на 6-7%, а на 3-4%, вопрос, как на это отреагирует мировая экономика и мировой порядок.

Второй аспект это то, что мировые рынки еще никогда ранее не входили с такими низкими процентными ставками, сплошь до отрицательных доходностей. Соответственно, это накладывает особенности, которых мировая экономика еще не видела. Центральные банки большинства ведущих стран ограничены маневром с их базовыми процентными ставками, с учетными ставками, и это является проблемой и серьезным вызовом именно с точки зрения отдельных национальных правительств и центробанков.

Мы можем говорить, что в первую очередь пострадают туристические операторы и авиакомпании, и уже видим первые банкротства. Понятно, что отдельные отрасли оказываются в дамках – такие себе счастливые выгодо-добытчики от кризиса. Это, в частности, фармацевты. А, как правило, как все это происходит на рынках – индексы акций, сырьевые аспекты – то, что мы сейчас наблюдаем, ну и третий этап, когда от трендов и рынков это перейдет к реальному производству, будет происходить сокращение рабочих мест, соответственно, в некоторых странах существенно увеличится безработица.

Соответственно, это будет иметь определенные последствия для мировой экономики, которые можно будет наблюдать еще в течение года-двух, как круги на воде – все, как при классическом кризисе, разве что я бы акцентировал внимание на тех двух особенностях – коронавирус и крайне низкие базовые процентные ставки".

Дмитрий Боярчук:

"Мы уже находимся в ситуации мирового экономического кризиса. Я не могу оценить масштаб, ведь это беспрецедентно – кризис спровоцирован коронавирусом. Мы можем говорить, что у него низкая смертность, но весь Западный мир, по крайней мере, на уровне правительств, паникует. Как с этим бороться – никто просто не знает.

Простой пример – сейчас многие компании отпускают людей работать из дома. Это означает, что спрос на бензин, а соответственно и на нефть в мире будет падать. Если коронавирус будет распространяться, а судя по его свойствам и методам сдерживания – это ограничение движения, это может длиться месяцы. Миллионы людей не ездят на работу, спрос на нефть падает.

Нефти столько в мире не нужно, люди не летают в таких объемах – для нефтяного рынка это очень серьезный удар. Нефтяной рынок падает, металлургические рынки падают, соответственно у нас падают продажи на достаточно длительное время – это очевидные последствия. Неочевидные последствия – это то, что, например, обвалились мировые рынки.

Это означает, что у многих компаний сейчас появятся дыры в балансе. Мы узнаем, насколько это большие дырки и последствия по результатам какой-то квартальной отчетности, то есть, еще не скоро. Сейчас по всему миру будут заливать ликвидность, нажимать на различные финансовые инструменты, чтобы все это не приводило к серьезным банкротствам.

Кризис – не то что возможен, он уже здесь. Уже на рынках, уже существует и уже идет к нам. Когда дойдет – не могу сказать. Возможно, через неделю, две или месяц. Впрочем, дойдет непременно, и в этих условиях ожидать, что мы останемся каким-то спокойным островком – это слишком оптимистично".

Алексей Кущ:

"Сейчас мы имеем дело с кризисом предложения. Кризис спроса с точки зрения монетарных инструментов лечить очень сложно. В основе кризиса предложения – старый технологический уклад и мучительный переход к новому технологическому укладу. Этот шестой технологический уклад, который сейчас зарождается, никак не может перейти в стадию активного роста – он очень болезненно вылупляется из своего яйца.

Сейчас глубина монетарного маневра ключевых центральных банков мира очень сужена. Европа – уже на нулевых ставках, если не отрицательных. Снижать дальше – это идти в неизведанные сферы отрицательных процентных ставок.

Такой кризис может быть достаточно растянутым во времени, впрочем, менее ярко выраженным. Сейчас такого ярко выраженного минуса падения мировой экономики, как в 2008, например, может и не быть. Статистически, мировая экономика может даже расти, на небольшую статистическую погрешность.

При этом имеем так называемый размытый контур перехода от одного цикла к другому – то есть, он будет происходить не с помощью рецессии, то есть падения, а с помощью стагнации – крайне медленных темпов роста. И эта стагнация может растянуться на несколько лет, пока не заработает этот новый технологический уклад. Сейчас вопрос в том, насколько мировая экономика ползет к этой стагнации. Мы видим негативную динамику, но также видим конвульсивные попытки вернуться в предыдущий деловой цикл и продлить его.

Вероятность того, что мировая экономика вернется в скорлупу этого нынешнего делового цикла все еще есть. Ближайшие месяцы будут решающими. Или с концами разрушится нынешний цикл и начнет строиться новый, или конвульсивный период продлится еще на несколько месяцев".

10 марта НБУ вышел на межбанковский рынок с продажей валюты. За первые 30 минут регулятор продал около $150 млн. Оправданы ли такие действия нацбанка и стоит ли удерживать гривну таким ресурсом?

Алексей Кущ:

"По сути, другого варианта у НБУ сейчас нет. Тут вопрос стратегии – он срезает так называемые курсовые бугры, пиковые точки. Вопрос в том, какая цель у Нацбанка – если это срезание этих пиковых точек, то это правильно.

Если цель – просто остановить курс на отметке 25, то это неправильно, но, думаю, вероятность первого варианта гораздо выше. Многие сейчас будут критиковать НБУ и говорить, что не нужно тратить резервы, и стоит дать курсу откатиться на 27 - 28.

Но здесь стоит понимать, что у нас очень сильная волатильность на валютном рынке, инерционность, и курс имеет очень серьезное психологическое влияние на субъектов экономики, население. Поэтому, чтобы курс удержать на показателе 27-28, его нужно начинать сдерживать на отметке в 25, что, собственно, и делает сейчас Нацбанк".