Что ели украинцы в годы Голодомора: Страшные истории очевидцев

Ежегодно в Украине отмечают День памяти жертв голодоморов, приходящийся на четвертую субботу ноября. Традиционно в этот день, чтобы почтить память усопших, зажигают свечу и ставят ее в горшочек с зерном. Украинцы, видевшие весь ужас голодомора 1932-33 годов своими глазами, поделились с журналистами Depo.ua жуткими воспоминаниями.

"Люди видели, что отец срезал мясо с мертвых в яме"

Улицы Харькова в 1933 г. Автор А. Винербергер

В селе Грушевка в Ровенской области осталось мало очевидцев голодомора. Не все умерли от старости: некоторые от тяжелых заболеваний, полученных во время голода. В самом селе признаются: ужасные воспоминания и поступки, на которые приходилось идти ради выживания, не давали покоя многим, часто они тянули на тот свет.

Бабушка Мария своей фамилии не называет – говорит, не хочет видеть косые взгляды из-за того, что приходилось делать ее отцу, чтобы спасти троих голодных детей.

"Я была маленькая. Моей сестре было шесть, а брату Петру девять, когда голодом морили. Помню, что сначала в деревне начали исчезать животные — кошек не было, собак воровали. Или и не воровали — многие люди их отвязывали, потому что и кормить было нечем, а те не возвращались, помню, как зимой мы втроем сидели в хате, есть так хотелось — хоть вой. Сестра болела, мать сказала, что пухнуть начала, а накормить нечем — ни ломтя хлеба, ни зерна в доме нет — все же забирали. И приходит отец, весь красный — в крови, и что-то держит в материном платке. Открывает - а там куски мяса. Как мы радовались! Мать нам суп сварила – днем, на улице возле навоза, чтобы и запаха никто не слышал. Кусочки мяса порезала так мелко, словно ноготки. И мы тот суп ели неделю, если не больше – каждый день по ложек 10, чтобы на завтра еще было. А меньше всего отец ел, много плакал и смотрел на нас. А потом люди когда-то рассказывали, что он это мясо срезал с мертвых – похороненных в общей могиле. Люди на всякое шли тогда, чтобы выжить. А он сам никогда не говорил, откуда это мясо – может, и правда была, что люди говорили… Но если бы не тот суп – мы бы, может, и не выжили".

На фото – раскулачивание крестьянина Емца в одном из сел Донецкой области, 1930 год. Фото ЦГКФФА Украины имени Гордея Пшеничного

Однако супа надолго семье не хватило – и пришлось вернуться к "привычным" продуктам – тем, которыми раньше и скот не кормили.

"Есть же совсем нечего – сорняки люди выщипали, крапиву и листья с деревьев срывали и сушили – моя мать мешок вишневых листьев заготовила на зиму. Мы те листья высушенные в тарелку крошили, заливали водой и ели – словно суп такой был. Рыбы же, лягушек в прудах не было — все люди выловили, хотя и брезговали. Мышей, пока они еще бегали, ловили ... Да и людей ели же", — говорит Мария.

Обессиленные от голода дети. 1932–1933 годы. Фото: Музей Голодомора

Дети в дом к старушке заходили, но не выходили

Бабушка вспоминает: весной 33 года мать сказала детям не ходить на другой край села – что бы кто ни обещал.

"Там бабка жила, долго жила… Так люди видели, как она детей к себе водит. А откуда те дети, чьи – кто его знает. Водит и водит. Тогда много было сирот, предоставленных сами себе. Только никто не видел, чтобы кто-то из детей выходил из дома, а у бабки иногда пахло мясом — соседи ее рассказывали, и сама она когда-то в церкви говорила, что имеет за душой такой грех, что и себе не может простить. Вот мать нам и говорила, чтобы никогда на тот край села не ходили. И говорила: если почувствуем, что совсем ослабели, чтобы домой шли, а не садились где-нибудь на улице". Боялась, что и мы не вернемся".

"Сухари – любовнице, а не детям"

На фото сын Николая Боканя сидит у места, где недавно погиб от голода его брат Константин. Батурин. Место хранения фото: ГДА СБ Украины

В селе Соленое на Днепровщине, где прожила годы Голодомора и войны Галина Климовна, о тех временах говорят неохотно. Сама же бабушка со слезами на глазах вспоминает голодные 1932–1933 годы.

"Помню, была маленькая, прибежала к матери. Есть хочу, плачу – а не дают! Я пошла к соседке, тете Ганне – может, та накормит? А тетя сидит и плачет. Уже позже, спустя много лет, мама объяснила – соседка берегла сухари на черный день, а когда бросилась к ним, чтобы кормить своих детей, не нашла, а это ее муж воровал втихаря сухари, ел сам и носил своей любовнице, к которой потом и ушел, страдала она тогда, бедная, потому что у нее двое детей было. Один мальчик, младший, не дожил до зимы 1934-го".

"В яме для мертвых умирали и те, кто ее копал..."

М. Бокань с детьми во время поминок по умершему от истощения сыну Константину. Фото: ЦГКФФА Украины имени Г. С. Пшеничного

Галина Климовна вспоминает, что со временем людей перестали хоронить на кладбищах – мертвых было много, живых – все меньше, способных же работать – единицы. Поэтому мертвых людей из дворов просто выносили и клали около дороги. Тогда ехал "активист" и собирал их на телегу. Вывозил в яму на краю деревни и сбрасывал всех в нее. Со временем, когда одной ямы стало мало, начали торговаться – за то, чтобы люди копали, предлагали зерно.

"В деревне же людей было много, мертвых много. Некоторые ходили такие — ей-богу, не лгу — светились! Мужчины особенно — женщины еще прикрывали грудь рубашками, а мужчины ходили без. На солнце у них живот грязный и красный, светится ... Я когда видела это – сразу начинала плакать… И сейчас страшно вспоминать, чтобы не приснилось… А тогда все такие были… И когда яма наполнилась – вымерло же полсела – начали складывать людей рядом… Это мне так моя мать говорила… А кто-то сказал, что так не годится — надо копать другую яму, большую. Пообещали за нее платить зерном. И люди пошли, а что делать?Копает-копает яму — там и умирает от голода. На его место приходит следующий... Многие тогда умерли в той яме. Женщина когда-то с двумя детьми пришла – тоже копала… Умерла, а малым что делать?.. Они лежали рядом и лежали, почти не двигались… На следующий день, правда, исчезли – и никто до сих пор не знает, куда.

Когда ямы докопали, в них бросали и живых, и мертвых. Так едет "трупник", видит — лежит человек, почти не шевелится, только стонет. Так он, чтобы на следующий день не ехать, кладет на телегу к мертвецам и едет к яме. А там бросает когда как – когда в яму, а сверху насыпает мертвых, когда рядом кладет. Был случай, что ребенка живого бросил в яму. Но тот когда сил набрался, испугался — люди слышали, что хрипит кто-то, словно кричит в яме. А когда пошли смотреть, то увидели, что девочку придавила сверху мать. Та тяжелая была, а ребенок не смог ее сдвинуть с себя. Под матерью она и скончалась. И это ведь не один такой случай — было, понасобирают в деревне таких доходяг, бросят в яму, сверху набрасывают мертвых. Те, живые, шевелятся, хотят выбраться, а не могут – и трупы над ними словно шевелятся".

Брат продал брата за горсть зерна

Конфискация зерна у украинцев (село Новокрасное в Одесской области). Ноябрь 1932 года. Источник: ГДА СБУ

В селе Барвинка на Черниговщине людей очень мало – старики умерли, молодежь разъехалась по городам. О прошлом напоминает только кладбище, которое в 32-33 годах могли полностью заполнить умершие от голода… если бы их хоронили.

Елена Карбичева – внучка деда Панаса, умершего в 2016 году на 93-м году жизни. Его детство прошло в Барвинце – там, где брат продал другого брата за горсть зерна.

Сотрудники политотдела Новотроицкой МТС Днепропетровской области выезжают в колхозы района. 1932 год. Фото: ЦГКФФА Украины имени Г. С. Пшеничного

"Дед рассказывал, что когда-то был в селе такой случай: в 32 году, кажется, осенью, был очередной рейд по домам – у людей забирали все продукты. Давали хлеб тогда только трактористам, работавшим в колхозе. Мужчина, который собирал зерно, раз во сколько-то дней брал две горсти, бросал в сапог и так шел домой, а дома это зерно жена добавляла к траве и этим питалась семья с двумя детьми, немного зерна он давал брату, у которого не было ни жены, ни детей. И однажды к этому брату пришли с обыском и спросили, не слышал ли он, может, у кого хлеб есть или зерно, якобы пообещали за это хлеба дать, и тот сказал, что племянники таскают откуда-то зерно, к их отцу пришли сразу, все обыскали, но зерна не нашли. Но все равно расстреляли. Что с той семьей было без кормильца — не знаю", — делится Елена.

Проверяли, нет ли зерна, во всех местах – и в доме, и в теле

"Активисты", которые искали и изымали зерно. Фото: Музей Голодомора

Елена Карбичева отмечает, что, возможно, именно после того случая всех крестьян начали проверять особенно тщательно.

"Баба рассказывала, что обыски были такие: приходили в дом "активисты" (их так называли). Одни обыскивают двор, другие – дом. Если ничего не нашли – то могут уйти, а могут и провести насильственный осмотр – у девушек, например, колоски в волосах искали, могли перетряхивать их одежду. Мужчинам чуть ли не в пах заглядывали. А был случай, что в селе заговорили, будто бы у одной женщины ребенок на ноги стал — а до того от голода совсем был слабый. "Активисты" бегом к ней — пересмотрели все, обыскали — ничего не нашли, а потом кто-то сказал, что она в себе может хранить зерно, сказали раздеться, оружие наставили — и при ребенке пришлось раздеваться, ложиться на пол и показывать то самое место, откуда ребенок лезет. Но старики говорили, что это специально сделали – потому что женщина была красивая и без мужа, кому-то будто бы нравилась".

Последствия голодного мора – в генах украинцев

Очередь за хлебом на Днепрострое. 1932 г. Фото: Музей Голодомора

Комплексная судебная историко-криминалистическая экспертиза установила, что во время геноцида 1932-1933 годов коммунистический тоталитарный режим уничтожил 10 млн 500 тысяч украинцев. Из них 4 миллиона – дети.

Выжившие учились питаться чем угодно: землей, остатками животных, иногда и людей. Нередко приходилось есть желуди, которые измельчали жерновами и камнями. Во время раскулачивания и проверок домов забирали последнюю еду – даже землю, на которой оставались остатки колхозного зерна. После пережитого в домах и амбарах заготовки на зиму – "закрутки" – не выбрасывали, даже когда те становились непригодными к употреблению.

"Мама держала в погребе около ста банок – в них яблоки, компоты, мясо, сало, какие-то салаты – все, что можно было сохранить на зиму. Я с ней много раз ссорилась – говорила, что это все не нужно, его никто не будет есть. Словом, хотела выбросить испорченные продукты в банках. А она со слезами на глазах повторяла: "Люда, не дай Бог опять голодомор — только это и спасет нас", — вспоминает черкасчанка Людмила Пескова.

Экскурсовод Черкасского краеведческого музея Ирина Мирошник, заведующая сектором новейшей истории края, говорит, что геноцид изменил на генетическом уровне отношение украинцев к пище – потому как мировоззрение и манера потребления значительно отличается от европейских стран, которые не знали такого ужаса.

Фото: Музей Голодомора

Из исторических документов, опубликованных Международным фондом "Демократия":

"Белоцерковский район. По материалам райаппарата, голодом поражены 47 населенных пунктов района. Бригады сельсоветов, собирая трупы, не хоронят их отдельно, а копают общие ямы и бросают туда от 10 до 15 трупов. Таким образом, в некоторых селах трупы находятся в домах по несколько дней. Общее количество голодающих, опухших и больных из-за недоедания в области достигает нескольких десятков тысяч человек.

За период с 9 января по 12 марта в районах Киевской области зафиксировано: трупоедание – 54 случая, людоедства – 69 случаев".