Изолятор в ООС — это палатка с буржуйкой: Как украинская армия воюет с коронавирусом

 

 

 

 

Впрочем, официальные сообщения — только успокаивающая версия для тех, кто не знаком с ситуацией изнутри, рассказывает в интервью Depo.ua волонтер Наталья Воронкова, которая постоянно помогает нашим воинам с 2014 года.

 

Правила безопасности выполнить нереально

"Есть очень много вопросов к командованию медицинских сил ВСУ — именно они ответственны за своевременное и качественное обеспечение всего, что касается борьбы с эпидемией и должны были подготовиться. Но, к сожалению, сейчас армия на 100% не готова к противостоянию болезни, хотя времени подготовиться у командования медицинских сил было достаточно с марта 2020 года.

В первую очередь, у нас физически нет достаточного количества необходимых жилых помещений, которые обогреваются, чтобы сделать отдельно изолятор с обособленными по категориям помещениями, и отдельно — место проживания здоровых людей.

Например, подразделение — 200-300 человек. Расселить их, согласно приказам МЗ, нужно так, чтобы между кроватями было 1,5 метра. Но это на бумаге. В реальных условиях даже расстояние в 0,5 метра обеспечить трудно. Никто этим никогда на практике не занимался. И часто кровати стоят почти вплотную друг к другу. Это способствует распространению вируса.

Подразделение из 200 человек, которому предоставляется помещение на 10 спальных комнат — это по 20 человек в каждой комнате. И если в одной кто-то заболел, распространение будет почти невозможно остановить. Людей невозможно отселить в другое здание, потому что его просто нет. Все заканчивается тем, что начинает болеть все подразделение. Впрочем, на бумаге все якобы соответствует рекомендациям.

Была ситуация в Старичах: мне прислали фото. На нем не было ничего особенного: фото просто показывало необеспечение карантинных условий, и то, что кровати стоят вплотную друг к другу.

Казарама во время карантина. Источник фото: Наталия Воронкова

На словах военнослужащие мне к тому же передали, что, кроме кроватей, все они ходят в один душ, один туалет и одну столовую, включая тех, кто возвращается из отпуска — а они, как известно, должны пройти обсервацию. Фото, о котором идет речь, не появилось в фейсбуке или в СМИ, но было переслано в Генштаб, откуда и развернулся скандал.

И здесь, по идее, надо думать, как исправить ситуацию.

Но случилось иначе, и, в принципе, как обычно. Условно, в 21 часов я сбросила информацию наверх (руководству), а в 23.30 все командиры в Старичах уже бегали и искали человека, который сбросил мне эту фотографию. Нашли и наказали за фото, уволив из рядов ВСУ якобы по состоянию здоровья. К сожалению, работа ВСУ в этом направлении крайне неверна. Вместо того, чтобы решать проблему, они скорее ищут способ ее замолчать.

Конечно, стоящими рядом кроватями ситуация не ограничивается. В качестве примера - еще несколько фото апреля этого года. Опять же, Старичи. И там — плесень в казармах, где живут люди, в помещениях с кроватями. Все мы понимаем, какие от нее могут быть последствия, ею дышат люди. От нее чаще всего развиваются аллергические реакции, а это отнюдь не добавляет здоровья, тем более в условиях эпидемии.

Плесень в помещениях с кроватями. Источник фото: Наталия Воронкова

Второе — это нехватка кадрового резерва военных медиков. Тех, которые могут осмотреть людей в медпункте, в тех же Старичах, и заподозрить коронавирус на ранних стадиях. Вовремя изолировать человека, не допустить распространения болезни, перевести больного в необходимые для лечения условия, оказать первую помощь, предоставить лекарства. Но Командование Медицинских сил ничего для улучшения кадрового потенциала не делает — все дано на откуп военной академии".

Изолятор в ООС — палатка с буржуйкой

"В зоне ООС полную изоляцию обеспечить практически невозможно. Даже обсервация военнослужащих, когда в зону приходит какая-то бригада — происходит с переменным успехом. По опыту шести лет работы с ВСУ могу сказать, что закрыть такое количество людей на полигоне невозможно. Все равно кто-то будет иметь выход. К тому же нужно, чтобы извне завозили все необходимое, оставляя у ворот, без контактов, но по необходимым правилам и инструкциям это не происходит.

Кроме того, во многих военных госпиталях уже не хватает коек — имеются в виду кровати для тяжелых и реанимационных пациентов. С похолоданием люди стали все чаще болеть — кто пневмонией, а кто ковидом — и их, кроме самых тяжелых пациентов, по инструкции не отправляют в больницы или военные госпитали.

Источник фото: Наталия Воронкова

Обычно таких пациентов держат в изоляторах, и этот изолятор может выглядеть как небольшая брезентовая, часто отсыревшая палатка 60-го года производства с печкой-буржуйкой.

Внутри палатки, на мокрой земле — строительные поддоны, и на поддонах — раскладушки. Холод и сырой воздух, сквозняки. Конечно, это непригодные условия для больных COVID-19 с воспалением легких, тем более сейчас, когда на улице — максимум +5. Что уж говорить об условном (на бумаге) отделении друг от друга, да еще и с различными внутренними терминами: обсерваторов для вернувшихся из отпуска; изоляторов для больных ОРВИ; изоляторов для больных коронавирусом.

Вид изолятора изнутри. Источник фото: Наталия Воронкова

Но, по моему мнению, сейчас мы не можем обеспечить военным другие условия — медицинское командование за больше чем полгода не подготовилось, не построило или не нашло необходимые помещения, хотя варианты помещений есть, и карантинные условия за лето на осень обеспечены не были. Впереди еще зима ...

Вначале такая ситуация была и с некоторыми мобильными госпиталями, но они, к счастью, будто бы уже справились и перестроились в здания. Потому как уже и ребята начинали говорить: "Как так? Приходишь больной, а тебе говорят - иди ищи дрова для обогрева".

Вид изолятора изнутри. Источник фото: Наталия Воронкова

Также часто имеем ситуацию, когда военнослужащие из ООС болеют, но не тестируются, и порой везут коронавирус в свои города, свои семьи. С одной стороны — они измучены, хотят домой. С другой — от последнего контакта с любым случаем вируса они должны отсчитать 14 дней. И тогда это может затянуться на месяцы.

Мне ребята говорят в таком случае: "Наташа, ты понимаешь, что мы тогда только весной вернемся?". И поэтому они болеют тихо, если не станет совсем плохо. И едут в свои города с ковидом. Поэтому мы неоднократно обращали внимание руководства КМС на отсутствие необходимости обсервации подразделений при выходе из ООС.

И вот новая, совсем "свежая" ситуация: согласно распоряжению №3 от 17.04.2020 года все бригады при входе в ООС и при выходе проходили обязательную обсервацию. И вот, наконец, руководство нас услышало, что обсервация при выходе из ООС не имеет смысла и об этом появилось распоряжение №12 от 12.11.2020 года, но ... как-то забыли донести это до начмедов всех бригад. Как результат - точно знаю про одну бригаду (а это примерно 3000 военнослужащих) где военные провели последние две недели в палатках на полигоне под эгидой "наблюдения". Кто будет нести ответственность за зря потраченные деньги и ресурс на обустройство временного лагеря, на топливо и прочее?

"У нас не работает медицинская система"

"Мое субъективное мнение — и это самая большая сегодня из обсуждаемых проблем — наша медицинская система деградирует с 2018 года. В этом плане в армии у нас, порой, полностью отсутствует контроль над происходящим — и это касается не только эпидемии.

Просто как пример. У нас руководитель — командующий медицинских сил Вооруженных Сил Украины Хоменко Игорь Петрович, занимающий эту должность с марта 2018 (в настоящее время выведен в распоряжение министра, ред). В 2019 году я еще занимала должность советника заместителя министра обороны. И вот, в начале мая, приезжаю на фронт в один из батальонов, иду пообщаться с его начмедом (на тот момент был временно исполняющий обязанности начмеда) — и нахожу военнослужащих в явно неадекватном состоянии. Я осматриваю РОП (ротный опорный пункт). Спрашиваю бойцов на предмет знания наиболее элементарного — техники наложения жгута-турникета. И никто нормально этим не владеет. А это проблема и ответственность главного медика батальона, и так быть не должно. В любую секунду может быть сигнал тревоги, может возникнуть необходимость оказания помощи. Так должны думать военные, они всегда должны быть начеку. Так указано в уставе ВСУ.

Даю им 2 недели на исправление и обещаю вернуться. Через 2,5 недели возвращаюсь, и вижу ту же картину: никто ничему не обучен, а в.и.о. начмеда — снова с мутными глазами, с "перегаром", то есть снова в неадекватном состоянии. Сообщаю об этом комбату. Мне отвечают, что нехватка кадров, и где взять других? Такие кадры у нас поставляет командование медицинских сил.

Я приезжаю к Андрею Галушко, начальнику штаба командования медицинских сил, и командующему медицинских сил Игорю Хоменко. В присутствии обоих рассказываю эту историю, мне говорят, что обязательно повлияют на ситуацию. Но, по моему субъективному мнению, они не сделали этого. В конце концов они дождались августа — тогда, по словам побратимов, этот вышеуказанный парень угнал скорую, будучи в нетрезвом состоянии, и перевернулся с ней. После этого его арестовали ВСП, он сбежал на 2 недели. Через 2 недели вернулся, и только тогда его уволили за несоответствие.

Этой истории, конечно же, не было в медиа — такие вещи тщательно скрываются. Я могу рассказать, просто как свидетель этих событий, и таких скрытых случаев, по моей информации, достаточно много.

Первая из причин — кадровая. Вторая — это отсутствие любого нормального контроля на фронте. Планка в армии, так сказать, снизилась.

Если раньше мы ездили в зону ООС вместе с руководителями, заместителями, представителями министерства и волонтерами, система контроля заключалась не только в том, чтобы наказывать или хвалить, а в том, чтобы еще и объяснять, как правильно выполнять ту или иную работу. Особенно, если речь идет о молодых специалистах, а таких на фронте — большинство.

Например, мы выпускали методички, создавали группы усиления, которые ездили, рассказывали, как выполнять ту или иную работу: как брать на учет медикаменты, как их списывать, как организовать медпункт батальона. Это определенные практические знания касательно фронта, которых им не дали в военной академии.

Вместо этого сейчас приезжают и ругают или хвалят — у кого что лучше, у кого что хуже. Но методических знаний, помощи, по отзывам медиков с фронта, они не предоставляют.

При этом, когда начинаешь говорить о проблемах, поднимается крик о дискредитации ВСУ. Это вообще там любимый аргумент.

На фото — пост начмеда, к которому после приехало 11 проверок. Источник: Наталья Воронкова

Из недавнего, когда Тарас Тополя (лидер группы "Антитела" и волонтер, — ред.) написал критику из-за закупок Игорем Хоменко аппаратов ИВЛ, поднялся шум: мол, все, это "дискредитация военных медиков", а получилось так, что все оказалось правдой.

Также и меня, за критический пост в Фейсбуке, в том числе об ухудшении медицинского обеспечения в подразделениях на фронте, обвинили в дискредитации военных медиков. И тут через несколько дней пишет пост начмед одного из батальонов - о мизерном количестве выданных медикаментов на подразделение. После этого в подразделение, по словам медика, одна за другой приехали 11 проверок. Но только после огласки выдали дополнительно медикаменты. Теперь всем начмедам надо писать о своих проблемах публично, чтобы побудить командование медицинских сил работать и выполнять свои контрольно-вспомогательные функции?

Командование медицинских сил должно публично отчитываться о закупках

"Говоря о закупках: я бы очень хотела, чтобы командование медицинских сил публично отчиталось о том, что же закупило с 17 февраля 2020 года, когда было межведомственное заседание касательно коронавируса. Тем более, что в последнее время с ними было связано немало громких скандалов.

Первый, когда Командование медицинских сил заключило контракт с китайской фирмой на поставку медсредств для борьбы с ковидом. Потом выяснилось, что эта фирма торгует роутерами, и в Китае не имеет никакой лицензии по торговлю медицинским оборудованием. Это подписал Игорь Хоменко, командующий медицинских сил, которые подчиняются Генштабу, а с другой стороны — действующий сотрудник ГУР Андрей Беленький. Даже только это, как по мне — уже вопиющий факт коррупционных действий. Сумма там была большая — 69 млн гривен. Когда поднялась волна, и министр обороны об этом узнал — дал команду договор расторгнуть. Но факт остается фактом, командование медицинских сил пыталось это дело провернуть.

Один из последних зашкваров в командовании медсил — скандал с закупкой масок, они по гривне с каждой маски решили заработать. (По версии следствия, начальник управления командования Медицинских сил ВСУ и его сообщники получили почти 1 миллион гривен отката за обеспечение победы компании в тендере на закупку медицинских масок для военных. Игорь Хоменко был отстранен, на его место временно назначен заместитель Сергея Халика. Между тем подписи на документах принадлежат не только руководителю управления медицинского снабжения командования медсил Виталию Фурдику, но и самому командующему Медицинских Сил (И. Хоменко, — ред.).

Зная механизм подчинения в Вооруженных Силах Украины и Фурдика как человека я не думаю, что он мог единолично делать это без ведома руководства и указания сверху, ведь он просто исполнитель. Но сможет ли это доказать следствие и согласится ли Фурдик давать показания против своего руководителя, неизвестно.

Еще один скандал связан с закупкой недоукомплектованных, экспертного класса ИВЛ, которые должны поддерживать вентиляцию легких у военных, больных ковидом, даже в бессознательном состоянии. По моему мнению, потому, что военная медицина у нас с 2018 года подчиняется медсилам и Генштабу, а не Минобороны, произошла следующая ситуация.

Еще в июне на 11 миллионов гривен были закуплены аппараты ИВЛ. По факту эти аппараты получили в недоукомплектованном состоянии, без сверхважных компонентов — встроенных небулайзеров, незаменимого в анестезиологии и реаниматологии элемента капнографии, без обновления программного обеспечения, без украинской инструкции, все написано на аппаратах на русском, без технических паспортов. Было очень много недостатков, о чем руководители военных госпиталей писали рапорты, отказывались принимать их на баланс и задействовать эти аппараты для лечения больных.

 

Со страницы Тараса Тополи в Facebook

Представители поставщика приехали только в августе, услышали о недостатках и уехали, так ничего не сделав. И сейчас эти ИВЛ введены в эксплуатацию, кажется, только в двух госпиталях (вместо семи), под устным давлением на тот момент командующего медицинских сил Хоменко. Потому как договор уже закрыт и деньги поставщику были уплачены без проверки полученного оборудования, без подписанных актов ввода в эксплуатацию всех ИВЛ. Доказать потом, что военный погиб из-за неисправности ИВЛ, а не из-за осложнений от коронавируса, будет невозможно. Это одна из главных причин отказа большинством госпиталей принимать их на баланс.

Эти ИВЛ закупались по 225 постановлению КМУ 2020 (ковидному), и проходили не по тендеру, а по быстрой процедуре (прямая закупка у конкретного поставщика, — ред). В таком случае аппараты должны быть введены в эксплуатацию как можно быстрее, ведь это вопрос жизни людей.

Сегодня уже декабрь. Волна пандемии ... более 16 тысяч больных за сутки.

Юрист командования медицинских сил считал себя, вероятно, слишком самостоятельным. Составил договор между поставщиком ИВЛ и командованием медсил, без визирования его в юридическом отделе Минобороны. То есть из Минобороны его никто не смотрел и не изучал. А если его и смотрели, и визировали, то возможно только в руководстве Генштаба.

Я консультировалась по поводу этого договора с лучшими украинскими юристами — все в один голос говорят, что он просто прописан "под поставщика". Аппараты сих пор не введены в эксплуатацию. А закупке уже полгода!

Между тем очень многое ВСУ получили от благотворителей. Различные фонды и организации — от "Укрнафты" до "Европейской солидарности", некоторых депутатов и волонтеров, занимались и занимаются поставкой необходимого. Я бы очень хотела видеть сравнительную табличку того, сколько сегодня предоставили благотворители, сколько закупило командование, и сколько всего закупил каждый госпиталь.

Очень много благотворителей отдавали закупленное на госпитали, а оттуда это забирали на передовую. Хотя это и не заслуга командования медицинских сил, затем на странице ООС появлялся пост о том, что они (КМС) завезли столько-то там дезинфектантов, столько-то костюмов и тому подобное. Это вместо благодарности людям, которые на самом деле все это закупили. Выставлять только себя в лучшем свете и не благодарить людей, которые отдавали последнее, чтобы помочь — вот позиция КМС последних двух лет.

Сovid-19, которого боятся в медицинских силах

Из-за того, что Хоменко отстранили от занимаемой должности, в один день, на 10 утра вызвали командиров всех госпиталей и их провизоров, собрав их в одном месте, нарушая карантинные требования. В общем, по 2 человека из каждого госпиталя и каждого санатория, а еще — представители службы СЭС из регионов. То есть, собралась целая толпа людей, которые стояли в тесной очереди в несколько кабинетов. 

Подтверждение о собрании 10 ноября в КМС. Источник фото: Наталия Воронкова

Я тоже присутствовала на мероприятии, стояла на выходе из одного небольшого совещания и услышала, как сотрудник командования медицинских сил объясняет людям следующее: "Вы должны написать, что нет невыполненных решений, и вы не имеете претензий к господину Хоменко", а последний, несмотря на свое отстранение, и сейчас фактически руководит из-под полы, под протекцией своего друга, главнокомандующего ВСУ Хомчака.

Обратила внимание на несвежие, в катышках маски представителей СЭС из регионов. Если они так пренебрегают защитой, что говорить о других ...

Учитывая эпидемическую ситуацию, разумно было бы распределить встречи по времени, чтобы руководители госпиталей, санаториев и санэпидемиологи, которые имеют много контактов и уязвимы перед вирусом, не заразили друг друга.

Если командование медицинских сил нарушает карантинные нормы, которые сами требуют выполнять, о чем мы говорим в войсках? Чего мы требуем от тех начмедов батальонов? Конечно, я отреагировала на услышанное. После этого был скандал, почему меня допустили на территорию командования медицинских сил.

Комментарий Медицинских сил Вооруженных Сил Украины

По мотивам данного интервью мы направили информационный запрос Медицинским силам Вооруженных Сил Украины.

Что касается ситуации в казармах, то, по словам представителей Медицинских сил ВСУ, в казарменных помещениях воинских частей размещают только военных, "не имеющих признаков заболеваний и широкого круга контактов за пределами своего коллектива". Кроме того, по их данным, для размещения личного состава в спальных помещениях отводится площадь из расчета 2.5-4 кв.м на каждого военнослужащего.

"В случае выявления признаков какого-либо заболевания, военнослужащего немедленно отправляют в медицинский пункт части для проведения осмотра врачом и назначения соответствующего лечения", — говорится в ответе.

Относительно заполненности коек, предназначенных для больных Covid-19, нас информируют, что по состоянию на 7 декабря 2020 года на стационарном лечении в медучреждениях ВСУ находятся 326 человек с таким диагнозом. Из них 76 пациентов (23%) нуждаются и получают кислородную терапию.

"Это вполне и полностью перекрывает потребности во время стационарного лечения больных с тяжелым течением болезни Covid-19, но не перегружает медицинские учреждения.

Касательно изоляторов в зоне ООС, по официальной информации военных медиков "В районе проведения ООС, в приспособленных помещениях капитальных зданий, подготовлены 133 изолятора на более чем 1500 коек для временной изоляции (обсервации) военнослужащих с легким течением Covid-19, в которых организовано оказание медицинской помощи больным Covid-19".

Относительно закупки аппаратов ИВЛ: "19 мая 2020 года командованием был заключен договор № 510/20/21 на поставку аппаратов искусственной вентиляции легких в количестве 10 шт. При вводе в эксплуатацию обнаружено, что поставленный товар не соответствует условиям договора. С целью устранения указанных недостатков, командованием организована претензионная работа по факту ненадлежащего исполнения ООО МЕД ЭКСИМ "договорных обязательств в части поставки в учреждения здравоохранения качественного оборудования". По информации Медсил, поставщик данных ИВЛ-ов уже уплатил штрафные санкции на счет Минобороны в размере 2 200 000 грн. Кроме того, по состоянию на 8.12.2020 поставщиком были частично устранены недостатки в комплектации поставленных ИВЛ, что позволило ввести в эксплуатацию 3 аппарата из указанного договора.

"Также ведутся переговоры о возможности замены всего товара на отвечающие условиям Договора, или возврате средств", — сообщили нам в Медсилах.

Об инциденте с похищением скорой нам ответили, что Командование не имеет в своем распоряжении соответствующей информации. То есть не опровергнули и не подтвердили.

Относительно соблюдения карантинных условий на встрече 10 ноября 2020 года, в Медицинских силах подтверждают факт ее проведения и добавляют, что руководители подчиненных воинских частей и учреждений здоровья прибыли для решения неотложных вопросов в связи с проведением приема-передачи должности командующего Медицинских сил ВСУ, что требовало их одновременного присутствия в Командовании.

"Следует отметить, что во время данного мероприятия личный состав находился в средствах индивидуальной защиты (респираторы класса FFP-2, FFP-3 или медицинские маски) и был максимально распределен по рабочим кабинетам по направлениям деятельности на двух этажах здания". Также в командовании отмечают, что перед этим помещения были тщательно продезинфицированы.

Приводим дальше полный ответ от командования медицинских сил на наши вопросы.

Выводы предлагаем каждому сделать самостоятельно.

Заявления нашей собеседницы являются ее личной точкой зрения, с которой редакция может не соглашаться.

С начала эпидемии от коронавируса, по официальным данным, погибли 30 военнослужащих и сотрудников Вооруженных сил Украины.