Подполковник Журавлев о белом порошке, контрабанде и "решалах" с корочками МВД

Николай Викторович Журавлев – 34-летний подполковник Вооруженных сил Украины. Военный комиссар Ужгородского городского объединенного военного комиссариата. Участник боевых действий на Востоке Украины. С апреля по июль 2015-го года выполнял боевые задачи на территории Донецкой и Луганской областей, где, кроме боевых действий, принимал участие в задержании контрабандных грузов.

- Николай Викторович, в прошлом году Вы выполняли боевые задачи в зоне проведения АТО, и за это время с Вами произошло несколько событий. Одно из них – выговор за срыв мобилизации в Ужгороде...

- В зону проведения Антитеррористической операции я отбыл в апреле месяце 2015-го года, а в конце мая до меня доводят информацию, что мне выставлен строгий выговор "За невыполнение плана во время 4-й волны частичной мобилизации". Получился абсурд. Во-первых, на момент вынесения выговора я два месяца выполнял задачи в зоне проведения АТО. И во-вторых, за эту же 4-ю волну мобилизации, за которую мне вынесли строгий выговор, майору Л. который тогда временно исполнял обязанности военного комиссара города Ужгорода, была объявлена благодарность тогдашним ВРИО военного комиссара Закарпатского ОИК, полковником Г., за выполнение плана.

Я на должности с 12 марта 2015 года, а до того учился в национальной Академии Обороны на стационаре. То есть, я выпустился из Академии, и на должность военкома попал, можно сказать, под конец 4-й волны мобилизации. Проработав на этой должности около месяца, я отбыл для выполнения боевых задач в зону проведения АТО, а мобилизацию проводил мой заместитель, майор Л. И получается так, что за одно и то же ему вынесли благодарность, а мне - строгий выговор. Ну не абсурд ли?

- А было за что выносить выговор или благодарность?

- Те очереди мобилизации (4-и и 5-и) в Ужгороде вообще не удались – были выполнены процентов на 20-33%, не больше. Если бы я ими занимался, вопросов нет – давайте выговор. А так - я воюю на Востоке Украины против российских оккупационных войск, а в это время мне выносят строгий выговор за невыполнение плана мобилизации в Ужгороде. Кстати, когда я с зоны АТО вернулся, то выполнил план 6-й волны мобилизации более, чем на 58%. Это при том, что наряд на 4-ю волну был меньше, чем на 6-ю. После моего возвращения был проведен ряд мероприятий и, как ни странно, в 6-ю волну частичной мобилизации ушло очень много добровольцев, чего не было во время 4-й волны частичной мобилизации.

- Чем закончилась история с выговором?

- Эта история вызвала большое возмущение со стороны общественных активистов и волонтеров. Они начали обращаться и к Президенту, и к начальнику Генерального штаба и, в конце концов, под давлением общественности, в конце 2015-го года этот выговор отменили. Сначала я сам хотел подавать в Ужгородский межрайонный суд, но получилось так, что были определенные мероприятия здесь, в военном комиссариате, которые требовали моего непосредственного участия, поэтому мне было не до того. А так, меня эта ситуация очень возмутила.

Понимаете, нормативно-правовая база осталась старая, а время же на месте не стоит. Нам нужно развиваться, а мы живем вчерашними догмами. Мы не развиваемся, потому что много где сидят старые чиновники и не дают нам нормально развиваться.

- Другое событие, которое произошло с Вами в тот период времени, это уголовное производство по задержанию контрабандного груза на линии разграничения...

- Ситуация была такого характера. Когда я пошел на войну против российских оккупационных войск и банд незаконных формирований, то служил на Донецком направлении. Сначала я попал на одну достаточно легкую должность, но потом меня увидели серьезные люди, которые замыкались на заместителя министра обороны, и предложили войти в состав группы, которая боролась с контрабандными потоками на территории Донецкой области. В частности, на направлении Зайцево – Горловка.

Действительно, там было задержание соответствующих фур. Но в отношении уголовного производства – это пресса немного исказила. Пугали уголовным производством на основании того, что военнослужащие не имеют права останавливать эти фуры, но до самого производства дело не дошло.

Ситуация была очень непонятная и странная. В состав мобильной группы входил представитель военной контрразведки Службы безопасности Украины. Он останавливал данные фуры и проверял документы. А вот те представители прокуратуры и милиции, которые приезжали из Артемовска (сейчас Бахмут) "решать" данный вопрос – те пугали уголовным производством, потому что якобы мы останавливаем фуры незаконно.

- Можете ли рассказать более подробно?

Поток фур тогда был очень мощный. Все происходило ночью. Схема была отлажена.

Тот скандальный случай, о котором Вы упомянули, произошел между населенным пунктом Зайцево (наша территория) и Горловка (временно оккупированная территория). Мы получили информацию, что в 3:00 ночи будет пересечение линии разграничения фурами в направлении оккупированной территории, на Горловку. Мы сделали засаду, были выставлены "Секреты", и я наблюдал такую картину: по трассе, в обе стороны, три-четыре раза проезжал легковой автомобиль. Как оказалось – это была разведка, которая проверяла, нет ли нигде засад, стоят ли на блок-постах нужные люди и прочее. Они даже представлялись действующей разведкой. К сожалению, не удалось установить – была ли это разведка ВСУ, ГПС или других правоохранительных органов – тогда было просто не до этого. Дальше начался перекрестный огонь. По моему мнению, он был призван вызвать на себя наши выставленные "Секреты" и выявить огневые места мобильной группы и ее огневого прикрытия. Здесь стоит отметить, что командир нашего батальона 30-й ОМБР на блок-постах тогда расставил своих людей в пределах района ответственности.

Через некоторое время, чуть позже, чем три часа ночи, раздался сигнал и началось движение. Уже светало и было видно в лесопосадке скопление фур. Когда пошла первая фура, к блок-посту наблюдательного пункта за километр впереди нее вышел корректировщик – так называемый "фишкарь". И так случилось, что вышел он прямо на меня (я лежал в передовом "Секрете" – подполз к дороге как можно ближе). Я его сразу же положил на землю, и немного погодя мы задержали эту фуру. В фуре было непонятное порошкообразное вещество (я не могу утверждать, что это были именно наркотики – я не эксперт в этой сфере) и деньги.

Далее лично мной по мобильному телефону был извещен начальник управления СБУ сил АТО в Донецкой области, который приехал буквально немедленно (минут через 30-40) с подразделением "Альфа". Там же были задержаны и те "решалы" с удостоверениями МВД, которые приехали "решать вопросы".

- Все фуры с посадки удалось задержать?

- Что Вы! Там система у них так отточена, что пока мы задерживали первую фуру, другие немедленно развернулись и разъехались по разным направлениям.

Эта трасса, где мы делали засаду, дает возможность движением через лесопосадку обходить КПВВ Зайцево, поэтому очень удобна для контрабандистов.

Мы установили, что один из военнослужащих был связистом между фурами и бывшими военнослужащими, которые уже на тот момент были уволены, но почему-то стояли на блок-постах. То есть, это была среднее звено взаимодействия между блок-постами. Нашли у него на карточке несколько сотен тысяч гривен и непосредственно на нем золотую цепочку толщиной с палец.

Что мне еще было очень интересно – на одном блок-посту солдаты жили очень бедно, а рядом был наблюдательный пункт, где солдаты строили. У них откуда-то был кожаный диван, кондиционер, электрогенератор. Меня это заинтересовало, и я довел эту информацию до руководителя СБУ сил АТО Донецкой области.

Что было дальше, я не знаю, потому что через несколько дней, 8 июля 2015 года, меня приказом по Сектору исключили из списков и отправили назад, в Ужгород.

- Насколько мне известно, после этого случая вообще данный батальон убрали с этого направления?

- Именно так. Там вообще ситуация случилась, которая выходит за рамки понятного. Мы же задержали фуру. Причем не просто на горячем задержали, а еще и с сопровождением представителей правоохранительных органов! Они мне говорят: "Мы от такого-то". Я им говорю: "Мне все равно от кого вы. Выйти из машины!". И после того, как я передернул затворную раму автомата и дал команду военнослужащим на открытие огня в случае агрессивного поведения данных лиц непонятного происхождения, они осознали, что что-то пошло не так. Начали выходить из машины, руки начали трястись, удостоверения начали падать... Пугали нас проблемами, уголовным производством. И после этого действительно начали снимать блок-посты и сторожевые посты данного батальона. Это факт.

И, к сожалению, это не все неприятные последствия этой истории. Сейчас об этом уже можно говорить. Весомый вклад в наше дело сделал старший лейтенант ВСУ Роман Галас. Он давал нам координаты незаконного пересечения на оккупированную территорию автомобилей с грузом. Груз был разным: слабоалкогольные напитки, мини-табачная фабрика, мясо курицы, сало, деньги, тот же белый порошок неизвестного происхождения...

И вот 8 августа 2015-го года старшего лейтенанта Романа Галаса подорвали гранатой и пытались обставить все так, будто он совершил самоубийство – сам себя взорвал. Это был действующий офицер ВСУ, призванный в рамках мобилизации, который должен был через два дня после гибели ехать в отпуск домой. Потом ко мне приехала его жена, я подключился к этому делу, и начались правовые "дебаты" с правоохранительными органами Донецкой области. Мы также обратились к Президенту и к Премьер-министру Украины.

Президент, на которого мы возлагали большие надежды, сбросил это обращение на Генпрокуратуру, и в итоге оно сошло на нет и не имело никаких результатов. А вот тогдашний Премьер-министр Арсений Яценюк сыграл очень важную роль – он дал поручение создать ведомственную комиссию, в которую вошли представители Генеральной прокуратуры, Военной службы правопорядка, Судебно-медицинской экспертизы, Службы безопасности Украины, общественный и политический деятель Павел Федака, я и некоторые другие военно-должностные лица, которые могли бы дать соответствующие разъяснения.

В итоге было проведено расследование, в ходе которого мы обнаружили очень много фотоматериалов с места инцидента, и впоследствии обстоятельства гибели (подрыва) переквалифицировали. Итак, по состоянию на сегодня, чернота с данного боевого офицера снята.

Если же говорить откровенно, то те, кто "крышуют" контрабандные потоки, выявили человека, которая "сливал" нам информацию, и уничтожили его. А меня после последней фуры вернули в исходное положение – на штатную должность в военный комиссариат города Ужгород. Операций таких с моим участием было много. Просто эта стала последней. Видимо, остановили "не ту фуру", раз такие последствия пошли.

- Какова дальнейшая судьба задержанной фуры?

- Все предыдущие фуры отправлялись на отстойники 30-й ОМБР, а дальнейшая судьба этой последней фуры крайне позорна – после того, как суд вынес решение вернуть ее владельцам, местные активисты ее просто сожгли.

Знаете, больно, потому что это бизнес на крови. Столько денег, сколько было в той фуре, я в жизни не видел. И, как ни странно, фуры шли с Украины на оккупированную территорию, а не в обратном направлении. И это движение фур наверное же идет через всю линию разграничения, и в Донецкой, и в Луганской области – минуя КПВВ. Где-то стреляют, отвлекая внимание, а где-то тихонько по ночам перегоняют фуры с контрабандой. И мне еще интересно, как они возвращаются обратно? И как наши правоохранительные органы, в частности Государственная пограничная служба Украины, их пропускают, если они официально не выходили за пределы Украины? Ведь у Государственной пограничной службы существует система "Гард", которая фиксирует выезд и въезд на территорию Украины транспортных средств. То есть, судя по всему, коррупция присутствует даже там.

- Руки не опускаются после такого?

- Руки не опускаются, но злость берет просто не представляете какая. В то время, как одни гибнут за Украину, другие совсем рядом с ними набивают собственные карманы. Но хочется верить, что добро победит.