Социализм во Франции: Почему пророссийские радикалы украли "желтые жилеты"

Франция готовится к уже традиционным субботним протестам "желтых жилетов". Только готовится намного масштабнее и мощнее, чем в предыдущие недели. На улицы Парижа выедут БТР-ы и бронеавтомобили. На "боевое дежурство" выйдут 90 тысяч полицейских, из которых 8 тысяч - в столице.

Также по соображениям безопасности запланировано закрыть магазины на Елисейских полях, Эйфелеву башню, Лувр и Музей д'Орсете.

Все это происходит в стране, где, в общем, на протяжении десятков лет привыкли к жестким протестам самых разнообразных слоев населения. В стране, правительство которой согласилось отменить нормы, которые стали первопричиной ноябрьских выступлений "желтых жилетов". Но протесты не успокаиваются, и обретают все более жестокий и насильственный характер. В свою очередь, полиция, позорно сбежав с поля боя - пардон, "арены ненасильственного протеста" на прошлых выходных, также готовится использовать силу без лишних церемоний.

Почему так происходит, ведь первые волны протеста - 17 и 24 ноября, хоть и были гораздо более массовыми, чем в прошлую субботу, но проходили относительно мирно?

Ответ, кажется, следующая. Протест "желтых жилетов" 1 декабря прошел своеобразную точку невозврата. До того дня его движущей силой были мелкие предприниматели, лавочники и фермеры, недовольные ростом цен на топливо.

И протестовали они, как и положено добропорядочным бюргерам. Нет, конечно, они тоже блокировали движение, сооружали баррикады и говорили полицейским неприятные слова. Но они не грабили и не жгли магазины и автомобили, не бросали зажигательную смесь во все стороны, не разбираясь, где полицейские, а где булочная на углу, владелец которой пострадает от подъема цен так же, как и они. В чрезмерном применении силы в полиции просто не было нужды.

Да и ссориться с этими неагрессивными, хоть и упрямыми людьми, Макрон, кажется, особенно не хотел. Наконец, они также платят налоги во французскую казну, кормят горожан и создают специфическое лицо как французской столицы, так и провинции.

Зато с первого декабря за дело взялись "профессиональные" протестанты - молодые люди с закрытыми лицами и мутными биографиями. Они смешались с участниками предыдущих волн протеста - и начали делать то, что привыкли на антиглобалистских и анархистских мероприятиях. Проще говоря - создавать максимум беспорядка и ущерба для окружающих, не сильно вникая при этом, кто является "прислужником правительства", а кто - простым работягой, которому не повезло оставить недавно купленную машину в неправильное время и в неправильном месте. Список требований этих новых участников протестов к правительству составил не один, а сорок с чем-то пунктов. Наконец, выполнение этих требований их особо и не интересует. Среди этих радикалов, как не странно, были замечены представители как ультраправых, так и ультралевых течений. В частности, из "Национального объединения" Марин Ле Пен и из "Непокоренной Франции" Жан-Люка Меланшона. О возможной роли России в акциях этих "прикормленных" Кремлем политсил мы можем строить достаточно аргументированные догадки - ведь без согласия "спонсоров" они вряд ли вышли бы на протесты социально чуждых им "лавочников".

Зато из начальных участников протестов на улице завтра выйдет крайне немного. Причин тому - три. Во-первых, правительство выполнило их требования. Во-вторых, последний протест, который состоялся 1 декабря и завершился разгромом Триумфальной арки, вызвал у адекватных французов банальное отвращение. И, в-третьих, адекватные бизнесмены заняты сейчас подготовкой к рождественскому туристическому сезону, срывать который беспорядками им не с руки.

А против ультрарадикальной публики, не исключено, спонсируемой Россией, французская полиция не будет жалеть завтра ни дубинок, ни слезоточивого газа. И это непростое, неприятное - но, очевидно, рациональное решение.