Мир, деньги или геополитическая выгода: Почему ОАЭ признали Израиль

За тревожными событиями в Беларуси в последнюю неделю как-то затерялась едва ли не вся международная политика. Хотя тектонические изменения происходят сейчас не только в Минске.

Соглашение между Израилем и Объединенными Арабскими Эмиратами в других условиях вполне могло бы стать темой недели. По условиям соглашения, ОАЭ не только признают Израиль — стороны согласились искать способы решить палестинский конфликт, а Израиль пока не будет объявлять суверенитет над всем Западным берегом реки Иордан.

Конечно, ОАЭ — это не первое арабское государство, примирившееся с фактом существования Израиля. Ранее это сделали Египет и Иордания. Но примирение между Абу-Даби и Иерусалимом стало своеобразным маркером, поскольку ОАЭ всегда претендовали на роль не только регионального лидера, но и своеобразного "панарабского" центра. С одной стороны, всю эту историю можно рассматривать как хитрый поствыборный пиар премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, еще в начале июля хотевшего распространить суверенитет Израиля на западный берег реки Иордан, который многими государствами мира рассматривается как часть палестинской территории. И даже называл какие-то конкретные даты этого решения, обещанного им в процессе последних крайне сложных для него выборов. Но громкое возмущение по поводу такого шага со стороны ЕС в этот раз было дополнено более чем сдержанной реакцией Вашингтона. И политик, понимавший, что избирателям нужно представить какую-то геополитическую победу, пошел в диаметрально противоположном направлении. Подав отказ от предвыборных обещаний как уступки ОАЭ, которые признали Израиль и фактически стали на сторону Иерусалима в споре с Палестиной.

Поэтому неудивительно, что оба ключевых палестинских движения - "Хамас" и "Фатх" — назвали решение Абу-Даби "ударом в спину" арабского единства, предательством и многими другими нехорошими словами.

В этом месте возникает резонный вопрос — а зачем все это было ОАЭ? Вполне возможно было не признавать Израиль и дальше, как это было на протяжении десятилетий до того, и с безопасного расстояния наблюдать за тем, как евреи и палестинцы продолжают свой бесконечный конфликт.

На самом деле, для изменения позиции Абу-Даби были существенные причины. Среди которых ключевыми являются целый ряд тактических и одна стратегическая. Нормализация отношений между ОАЭ и Израилем, в первую очередь, была давней мечтой США. Поскольку иметь в одном регионе двух ключевых союзников, которые отказывают друг другу в праве на существование, — занятие для американских дипломатов сложное и надоедливое. И примирение между этими союзниками не пройдет в Вашингтоне незамеченным — каждый из участников получит существенные дипломатические и, не исключено, торговые бонусы.

Во-вторых, две мощные экономики, существующие в одном регионе, на самом деле нуждались в политической нормализации — для улучшения сотрудничества, возможности взаимных инвестиций и реализации совместных проектов в туризме, сельском хозяйстве и целой куче других сфер.

Но стратегический смысл этого шага Абу-Даби состоит не в примирении на Ближнем Востоке. Дело в том, что в регионе уже не первый год существует геополитическая реальность, в которой ключевой конфликт происходит не между Израилем и арабами, как то привыкли думать в мире. Конфликт имеет место между шиитским Ираном и его союзниками — Россией в том числе, с одной стороны, и суннитскими арабскими государствами и Израилем - с другой. За спиной последних стоят и США.

В реальности ни ОАЭ, ни Турция, ни любое другое суннитское государство в регионе уже давно не имели реальных силовых столкновений с Израилем. Зато всем им приходится регулярно воевать с иранскими "ихтамнетамы" и другими милитарными движениями, которые старательно поддерживают Москва и Тегеран. И нормализация отношений под влиянием наличия общих друзей в Вашингтоне и общих врагов — в Тегеране и Москве — представляется крайне логичным шагом. Несмотря на всю непопулярность Израиля в арабском мире.