Смерть Глушкова: Во сколько обойдется Путину мертвый друг Березовского

Бывший чиновник "Аэрофлота", а также близкий личный друг Бориса Березовского Николай Глушков был найден мертвым в своем лондонском доме. Смерть бизнесмена, который получил в Великобритании политическое убежище, расследует антитеррористический отдел Скотленд-Ярда.

По слухам в СМИ, дочь Глушкова Наталья, которая обнаружила тело отца, видела на его шее следы удушения. Правда сейчас неизвестно, на что были похожи эти следы — на суицид или насильственную смерть. Британская полиция расследует произошедшее как "смерть по неизвестным причинам", утверждая, что говорить что-либо подробнее можно будет только после проведения ряда экспертиз. Хотя по словам знакомых и соседей Глушкова, на здоровье он в последнее время не жаловался, и хотя и перенес операцию на ноге, ее последствия жизни угрожать не могли.

А вот причин для сложных отношений между Глушковым и действующей российской властью, кроме дела о мошенничестве с деньгами "Аэрофлота", последний приговор по которому был вынесен в прошлом году, но которое до сих пор не завершено — было немало.

Одной из них, например, могло являться убеждение Глушкова в том, что Борис Березовский не покончил жизнь самоубийством, а был убит. Сейчас, в свете тотального пересмотра дел о смертях противников Путина в Британии, к этим заявлениям Глушкова и его возможным показаниям по этому делу — могли прислушаться и в полиции.

Кроме того, у убитого были серьезные бизнес-конфликты с Романом Абрамовичем, которого обвиняли в мошенническом завладении его денежными средствами.

В отличие от бывших сотрудников российских спецслужб, убитых российскими же агентами, Николай Глушков являлся человеком непростым, и, скажем так, многогранным. Желать его смерти могли очень разные люди. Да и способ убийства — если это, конечно, было убийством — выглядит далеко не таким демонстративным, как расправа с Литвиненко или Скрипалем. Хотя тот факт, что и Березовский и Глушков, вероятно, умерли именно от удушения — добровольного или не очень — определенным символизмом все же попахивает.

Впрочем, какой на самом деле была причина смерти Николая Глушкова, станет известно в течение ближайших дней. Учитывая ситуацию, вряд ли на этот раз мы увидим "расследование с открытым финалом", как это нередко случалось с делами российских эмигрантов в последние годы. Однако несколько вещей о ее последствиях можно сказать уже сейчас.

Тот факт, что смерть расследует антитеррористическое подразделение, о ней пишут все крупные газеты, а жители близлежащих домов и улиц неустанно интересуются у полицейских, охраняющих дом Глушкова, не пора ли им эвакуироваться и не выявлены ли в квартире радиоактивные вещества или химическое оружие, свидетельствует об определенных моментах. Например, о том, что Россия уже не воспринимается британским обществом как далекая экзотическая страна с сомнительной историей и еще более сомнительной властью. Россия воспринимается как враг, который представляет реальную угрозу для британских обывателей.

В свою очередь реакция официальной Москвы на объявленный Терезой Мэй ультиматум, озвучив разъяснение своей позиции по делу отравления Скрипаля и его дочери наглядно демонстрирует, что ни о каком "недоразумении между государствами" речь тоже не идет. Тезис "а вы сначала убедите нас в том, что это мы вас отравили", фактически озвученная в московском "контр-ультиматуме", оставляет впечатление, что российское внешнеполитическое ведомство откровенно издевается над британцами. Ведя себя в данной ситуации примерно так же, как после использования режимом Асада зарина против мирного населения. Но английская глубинка — это не Гута и не Алеппо. Обидно, но факт — два серьезных отравления, и десяток-другой легких окажут в этом случае гораздо больше влияния на события, чем несколько лет геноцида где-то на Ближнем Востоке.

Поэтому британскому правительству, которое до сих пор небезосновательно обвиняют в получении финансирования от российских лоббистов, все же придется проявить решительность в противодействии России.

Поскольку излишняя мягкость реакции на этот раз будет восприниматься британским обществом и оппозиционными политиками не как "управленческая ошибка", как это было в случае с убийством Литвиненко, а совершенно другим образом. Как предательство национальных интересов. И с этой новой реальностью придется считаться как британским политическим элитам, так и руководству России.