Падение "кремлевской стены": Почему безвиз станет концом "совка" в Украине

То, что должно было произойти, произошло. Европейский парламент проголосовал за введение безвизового режима с ЕС для граждан Украины.

Наспех организованный кем-то смутно знакомым демарш ультраправых против этого решения, несмотря на конечные итоги голосования, оказался явно не стоящим тех средств, которые на него пошли. У кого-то смутно знакомого и европейских нацистов в последнее время часто случаются подобные недоразумения.

За последний год уже тысячу раз высказаны все аргументы "за" и "против" безвиза. Все мы слышали тирады про "бабушек, которым не за что ехать в Европу", о "на границе все будет только хуже", и о том, что "нас там никто не ждет". Так будто кто-то так крепко держит нас здесь...

Все мы не раз задумывались над тем, что безвиз станет реальным испытанием для многих украинских бизнесов – в первую очередь туристических, которые будут вынуждены напрямую конкурировать с легкодоступными для пользователя конкурентами, но, впоследствии, и для многих других.

И что безвиз, дав возможность большому количеству рядовых украинцев посмотреть на жизнь в европейских странах изнутри, может спровоцировать новую волну миграции – и уже не трудовой даже, а скорее, мировоззренческой.

Но безвиз, до которого, похоже, осталось два месяца, это же большая победа и благо для граждан Украины. По той простой причине, что свобода – всегда лучше, чем несвобода.

Это очевидно для всех, кто готов жить, полагаясь на собственные руки или голову – а не ждать "распределения на места для молодых специалистов", "бесплатного медицинского обслуживания" и "высокой пенсии в 60 лет". Для всех, кто вышел из советской парадигмы мышления.

И есть надежда, что эта свобода, которая началась с безвиза, будет расти и расширяться.

Вслед за безвизом придет в Украину свободный и адекватный рынок сельскохозяйственной земли – сколько бы не кричали, что это "грабеж украинского села" профессиональные "друзья крестьян" из Верховной Рады. Которые бы в идеале хотели жить в гигантском колхозе с собой любимым в роли "партгоспактиву", который контролирует распределение всех благ. И с крестьянской жизнью знакомятся, разве позируя с вилами для рекламных постеров. Иначе были бы в курсе, что "счастливые владельцы" паев при отсутствии прозрачного рынка получают в лучшем случае гривен 800-900 в год за пользование гектаром их земли "правильными" арендаторами.

А еще – возможно придет тот приятный момент, когда украинцы смогут пользоваться благами автомобильного рынка Европы, не страдая от жадности на две трети мертвого "национального производителя", который обеспечивает какой-такой работой несколько тысяч украинцев – и приводит к финансовым потерям миллионы других. И таких шагов в сторону свободы придется сделать еще очень-очень много.

Безусловно, безвиз не является какой-то невероятной евроинтеграционной победой. В ЕС вообще рассматривают визы как рудимент и атавизм, поэтому отменяют их для граждан всех сколько-нибудь адекватных государств.

Но практическое введение безвизового режима с ЕС станет реальным, а не декларируемым концом остатков "железного занавеса" времен СССР в Украине. Если в Европу станет ездить проще, чем в Россию – хоть в поездку, хоть к родственникам-заробитчанам, а хоть и для того, чтобы присмотреть место работы, пообщаться с работодателем и, подписав контракт, без проблем получить рабочую визу – это станет последним гвоздем в гроб, где похоронено "братство славянских народов". Братство, которое было рождено в Кремле, и погибло под артналетами на Донбассе.

Хотя и украинская власть окажется в непростой ситуации. Потому что люди, которые увидят не только супермаркеты в Польше в рамках малого пограничного движения, но и к примеру, берлинскую прокуратуру, куда может зайти каждый желающий, и поговорить практически с любым должностным лицом или мюнхенскую мэрию, на стоянке возле которой грустят под дождем велосипеды и несколько бюджетных Volkswagen, рано или поздно начнут задавать неприятные вопросы. То есть вопросы задают и сейчас – но "зараженные Европой" украинцы будут требовать от своей власти ответов решительнее. От этих ответов будет зависеть будущее украинских политических элит.