Чему румыны могут научить украинских политиков

Румынские протесты нарастают. Вчера на улицы Бухареста и других крупных городов страны (в основном Клуж-Напоке и Тимишоары) вышло около 600 тысяч человек. Для понимания ситуации – в Румынии живет всего около 20 миллионов человек, поэтому масштаб мобилизации получается просто беспрецедентный. Собственно, как уже заметили обозреватели, эти протесты крупнейшие со времен свержения режима Чаушеску. Проходят протесты достаточно мирно – до сих пор в результате столкновений сил правопорядка и решительно настроенных манифестантов лишь несколько участников акции и двое жандармов получили легкие ранения.

Казалось бы, чего же еще не хватает этим румынам: демонстрации их никто не разгоняет, более того – решение, которое вызвало их недовольство (лб амнистии для тех правительственных коррупционеров, кто украли меньше 40 тысяч евро) правительство отменило.

И вообще – экономика Румынии в прошлом году продемонстрировала самый высокий рост среди всех государств – членов ЕС. А количество и организационная мощность антикоррупционных институтов возрастает в Румынии просто-таки на глазах. Казалось бы – живи и радуйся. А нет, не сидится им спокойно по домам.

И они хотят уже не только и не столько видеть всех коррупционеров на нарах, но и отставки всего кабмина, который протягивал амнистию для коррупционеров (собравшись ночью, без предупреждения журналистов и части министров). И даже предлагают потихоньку разогнать Социал-демократическую партию – чрезвычайно солидную политическую организацию, которая снабжает Румынию премьер-министрами уже немало лет.

А в общем, румынские протесты очень четко демонстрируют несколько значимых вещей. Первая из которых заключается в том, что как бы ловко власть не меняла лицо в своей колоде, даже самые недалекие обыватели рано или поздно поймут, что вместо демократических выборов они на самом деле играют в наперстки с вокзальными кидалами. Потому что, голосуя против очередного прокоммунистического или пронационалистического фрика, и за очередного молодого (Сорину Гриндяну, действующему премьеру Румынии - 43 года) и перспективного политика, они вскоре начинают понимать, что он как-то слишком крепко связан с примелькавшимися политическими элитами, которые не раз засветились в отвратительных коррупционных скандалах.

Как поняли в Румынии, что Гриндяну – это просто очередная ипостась всем давно и прочно известного Виктора Понты, еще одного молодого и перспективного политика, который до 30 с лишним лет сумел стать олигархом, а с 2012 по 2015 год был премьером Румынии. И которого лишили должности с открытием уголовного дела о злоупотреблении служебным положением, подделке документов, содействии в отмывании денег и уклонении от уплаты налогов. После того, как в ночном клубе в Бухаресте при пожаре погибли 60 человек – потому что во введенном в эксплуатацию за взятку общественном помещении были интересы представителей власти, но не было огнетушителей и аварийных выходов. Хоть сам Понта к этому конкретному случаю непосредственного отношения не имел. Зато в правительстве Понты Гриндяну занимал министерскую должность. Теперь румыны, похоже, поняли, что Гриндяну – соратник Понты не только в правительстве, но и, что хуже, по способу мышления, принятию и исполнению решений. Простая истина относительно того, что соратники по партии не могут слишком сильно отличаться, может положить конец как политическим амбициям румынских социал-демократов, так и представителям многих партий власти в современной Европе.

А второй момент заключается в том, что на волне протестов политического успеха в Румынии может достичь кто угодно. Как кто-то из националистов – так и прокремлевская оппозиция. Мутные воды протеста выносят на поверхность очень разных людей и очень разные политические силы. И если румыны еще могут себе позволить какой-то подобный политический эксперимент, то власть одной соседней с Румынией европейской страны обязана сделать все от нее зависящее, чтобы не повторить "успех" Понты и Гриндяну. Поскольку сеанса политической рулетки, которым является масштабный протест и революционное переформатирование политического ландшафта, страна может и не пережить.