Как переселенцы из Донбасса возвращают человечеству веру в чебуреки и "донецких"

Чебуречная называется "МЧС". Журналисты Depo.ua думали, что это "Министерство чебуречных дел", а оказалось, что "Мастерская чебуречного дела". Артем, он же - мастер Че, уверяет – открыли в Киеве чебуречную раньше, чем это начали делать крымские татары - вынужденные переселенцы из Крыма. И делают особенные чебуреки – донецкие.

"Мы просто делаем вкусные чебуреки по проверенному рецепту, - отвечает Артем на вопрос, что отличает донецкие чебуреки от всех других. – Но в начинку кладем что угодно, хоть курятину, хоть клубнику, хоть вяленые томаты с базиликом".

Вот такая чебуречная демократия.

"Артем придумал чебурек "четыре сыра": сулугуни, брынза, твердый сыр и дорблю, - добавляет Татьяна. – Это настолько понравилось людям, что сейчас мы чего только с четырьмя сырами не видим. Раньше же только пицца такая была".

Артем занимается ресторанным бизнесом более десяти лет, в Макеевке открыл заведение "Трактир", кафе "В березках" и "Маячок". А в Донецке, как раз перед началом войны – "Арт-пельменную". Там еще продавали полуфабрикаты и горстку муки – "для конспирации".

Из зоны АТО Артем и Татьяна выехали летом 2014-го. Через месяц стало понятно, что быстро там все это не угомонится, надо на что-то жить. Одолжили $5 тысяч, сделали фудтрак, начали продавать чебуреки. Этот вид фастфуда, объясняет Артем, удобен тем, что не надо нанимать штат, много чего можно делать самим. На вопрос, не пугала ли конкуренция, ведь с началом войны преимущественно крымские татары "держат" в Киеве чебуречный бизнес, отвечает, что тогда знаменитых татарских киосков еще не было.

"Наш фудтрак уже стоял на площади Шевченко, мы ходили на Житний рынок искать себе помещение и "Софры" там еще не было, - говорит Артем. - Нас больше пугала не конкуренция, а борьба с МАФами – это же какой-то Дикий Запад, ты можешь получить все разрешения и это не гарантирует, что тебе не разобьют киоск. Невыносимо засыпать и не знать, не превратят ли до утра твой единственный источник заработка в кучу металлолома, поэтому мы поставили фудтрак на стоянку и арендовали это помещение".

Сейчас "Мастерская чебуречной дела" участвует в фестивалях еды по всей Украине, придумывая для гурманов что-то особенное. Чебуреки Артема и Тани являются конкурентами экзотического фаст-фуда. Народ действительно понемногу начинает верить в чебуреки. По крайней мере, в их чебуреки.

А вот с возвращением веры в жителей Донбасса значительно труднее.

"Когда мы вас ждали, размышляли, о чем бы хотелось поговорить кроме еды. Надо развеивать стереотипы о донецких людях, - начинает Таня. - Видели объявление в газетах: "сдам квартиру без детей, животных и не донецким"? Нам повезло с первым жильем, снимали по знакомству, а когда надо было переезжать, мы в 80% случаев до осмотра просто не доходили. У нас спрашивали, откуда мы и "извините, владельцы не хотят". Никто даже не скрывал почему, риэлторы говорили, мол, извините, мы верим, что вы – нормальные люди, но..."

Таня родом из Горловки, Артем – из Торецка. У Артема 11 классов образования и 5 незаконченных высших образований, всю жизнь занимается бизнесом, преимущественно в сфере питания. Татьяна до начала войны работала режиссером Макеевского театра юного зрителя.

Из Донетчины пара уехала на своей машине, оставив бизнес и все имущество. Они долго верили, что Донбасс все же придет в себя, но три пули в лобовом стекле просто за желто-голубой флажок убедили их в другом.

"НА ДОНБАССЕ МЫ ЧУЖИЕ, ПОТОМУ ЧТО ЗА УКРАИНУ, И ЗДЕСЬ МЫ ЧУЖИЕ, ПОТОМУ ЧТО ИЗ ДОНБАССА"

- За четыре года украинский словарь пополнился многими устойчивыми выражениями, и одно из самых популярных, извините – "донецкое быдло". Как считаете, почему к дончанам такое отношение? Это маргинес, который тоже убегал от войны, так опорочил репутацию всем, кто из Донбасса?

Артем: Здесь все вместе. И маргинес, и все эти события, и это продолжается.

Татьяна: Нам рассказывали о каких-то людях, которые заезжали в квартиру и потом их нельзя было выселить, или они снимали и выдирали все, включительно с розетками, когда выезжали. Может такое и было, но я не думаю, что люди из, например, Днипра или Сум не могли так же поступить.

Артем: Эти истории очень похожи на ту, которая ходила у нас на Донбассе, мол троюродный брат двоюродной сестры бабушки соседа ездил во Львов, попросил продать спички и ему не продали, потому что обращался на русском языке.

Татьяна: В любом регионе есть быдло и интеллигенция, и кто-то чаще сталкивается с первыми, а кто-то со вторыми. Видимо, многим не повезло столкнуться с выходцами из Донбасса именно первого типа, вот и пошла волна на фоне всех событий, неприязни, на фоне "понаехали"...

Но вопрос же не в том, откуда человек, а в том, какой он есть.

- За такой короткий срок настолько разгорелась ненависть к "донецким", что даже квартиры в аренду не дают?

Артем: Ибо это подогревалось. Кому-то выгодны войны, поэтому выгоден и раздор в обществе.

- То есть, по вашему мнению - это зависит только от внешних факторов, от внутренних - нет?

Татьяна: Внешняя среда сильно влияет на наше мышление и поступки. Но от нас зависит, позволим ли мы своему богатому внутреннему миру развешивать ярлыки на людей.

Мы до сих пор слышим в свой адрес обвинения в том, что впустили войну в свои города. Что мы не вышли защищать их плакатами. Люди действительно до сих пор так считают, не осознавая, что там происходило в те времена.

- А что там происходило?

Татьяна: Мы часто ездили между городами и вдруг вместо одного блокпоста на дороге возникла сеть блокпостов, а в городах - много людей с оружием. И одно дело – выйти с плакатом в Киеве на Майдан, а другое – под дула автоматов.

- На Майдане также выходили безоружные против вооруженных...

Татьяна: На Майдан люди сначала выходили не под оружие, все это развивалось постепенно. А в нашем случае - в один день.

Артем: На проукраинском митинге в Донецке люди выходили и под оружие. И когда им говорят, что ты впустил Россию в свой город... Действительно, не все хорошо осознают, что там тогда творилось.

А я помню, как мы радовались до слез, когда вышли из поезда и увидели повсюду украинские флаги. Они были на одежде и сумках прохожих, на зданиях, в автомобилях. Это было до слез приятно. Что изменилось теперь? Меня на днях остановила полиция, говорят: донецкие номера, флажок желто-голубой, вы тут все прячетесь под украинским флагом. Я говорю, ребята, у меня это уже восьмая машина, а флаг - тот самый. Я его снимаю и переставляю каждый раз. А где ваши флаги?

- Они, видимо, имели в виду, что вы должны были мобилизоваться и идти воевать, а не переезжать в Киев

Татьяна: Да, у нас были прецеденты, когда кричали с соседних машин, мол, почему не на войне. Знаете, мы свою войну проходим. Как наши мужчины могут оставить свои семьи, в арендованном жилье, когда живешь на птичьих правах, без сбережений, без родственников? А вдруг что-то случится, так и не будет, к кому пойти.

Если мой Артем пойдет на войну, я не смогу прокормить себя и нашего ребенка. Извините, было очень больно слышать "почему не на войне", но мы научились не обращать внимания.

Кстати, о флаге – Артем его не убрал из машины, когда по городу уже стояли блокпосты. Как-то его остановили, спросили, почему это у него только украинский флаг. А он спросил, почему это у них нет украинского флага.

Артем: Я всегда с флагом ездил, но раньше он не имел для меня такого значения, как теперь. Когда мне приказали снять его, я вступил в полемику, сказал, что на тот момент я могу поставить рядом российский флаг, но чего это я должен убирать свой? А вот у вас, говорю, почему висит только российский флаг, мы же с вами в Украине. Тогда мне удалось их убедить, украинский флаг у них, оказывается, был, и они его установили себе.

- Вы убедили сепаратистов поставить украинский флаг?

Артем: Ну, да. Это были наши ребята, местные, взбудораженные пропагандой - тогда все еще только начиналось. Россиян мы не застали, уехали еще до этого.

- А вы бы все равно уехали, если бы на Донбассе не было АТО, а все произошло бы по крымскому сценарию? Ну то есть без войны, стрельбы, взрывов?

Артем: Нет, мы бы все равно не остались. Мы там столько всего увидели.

Татьяна: Я не представляю себе, чтобы я там осталась. Я свободолюбивый человек, Артем тоже. Зажимать свои принципы и молчать – мы бы вряд ли так смогли.

И теперь у нас на лобовом стекле флажок и три шарика.

- Это вам за флаг?

Артем: За время когда все началось и им стал мешать мой флажок, машину сначала постреляли, второй раз – порезали колеса. Мы решили, что надо не флаг снимать, а ехать. (смеется) Интересно, что здесь теперь царапают и бьют стекла за донецкие номера.

Татьяна: Там мы чужие, потому что за Украину, и здесь мы чужие, потому что "донецкие"

Артем: И вопреки всему - я дома. И здесь, и в Донецке, и во Львове

- По вашему мнению, когда выходцы из Донбасса перестанут быть чужаками? Когда перестанут отказывать им в аренде, презирать, резать колеса?

Артем: Сознание понемногу меняется. Сейчас уехали из Донецка нормальные люди, привыкшие работать, брать на себя ответственность, хорошие специалисты: преподаватели, бизнесмены, врачи.

Нам, донбасским, в Киеве трудно вести дела: много беспорядка и мало кто за что отвечает, дорожит своей репутацией, отвечает за слова... Опаздывают на встречи (смеется). В Донецке, кажется, такого было меньше.

- А донецкие в Киеве объединяются в качестве тусовки?

Татьяна: К нам часто заваливаются компании донецких киевских, они собираются, чтобы проводить время вместе.

- О чем разговаривают на этих встречах: о своих родных городах и оставленной жизни, насущных проблемах?

Артем: Вот как раз об этом почти не говорят. Наоборот, если кто-то заводит такое, это сразу пресекается. Обсуждают кино, новости, какой-то современные события.

Татьяна: Ну а как жить, если постоянно быть в прошлом? Эта боль не проходит за один год, или за два, а надо двигаться вперед.

- Время лечит?

Артем: Конечно лечит. Мы же уже перестали жалеть себя.

Фото: Сергей Людкевич