Для чего Медведчуку встреча Ерофеева с Савченко

Российский ГРУшник Евгений Ерофеев перед возвращением на родные российские просторы в рамках обмена на Надежду Савченко успел дать большое интервью украинскому телеканалу СТБ, в котором помимо прочего выразил желание встретиться с украинской летчицей чтобы поговорить с ней, как это принято в России "по душам".

Интервью Ерофеева попало в украинский эфир уже после приземления его вместе с подельником Александровым в московском аэропорту. Мол, только при таком условии Ерофеев согласился говорить с украинскими журналистами. А еще российский офицер оставил за собой право выбирать, на какие вопросы ему отвечать, а на какие - нет. При таких условиях общение ГРУшника с прессой выглядело скорее пропагандистским выступлением, чем тем же "разговором по душам". И очень непросто представить, что российский офицер дал это интервью по собственной воле исключительно из желания вылить загадочную русскую душу украинцам. Единственное логическое объяснение такого неожиданного решения Ерофеева (который последнее время не давал в СИЗО никаких интервью, и которого сейчас может волновать разве скорейшее возвращение домой) это получение прямого указания от своего командования – ГРУ РФ.

Примечательно, что подельник Ерофеева Александров от интервью тому же телеканалу отказался, предложив украинским журналистам приехать к нему на Россию. И это также вполне логично. Александров – лишь сержант, а Ерофеев – капитан, следовательно, пропагандистскую миссию правильнее доверить более интеллектуальной человеку, мало, что может ляпнуть журналистам обычный солдат, а офицер должен быть идеологически более подкованным.

Отнюдь не случайным выглядит и телеканал, который взял интервью. В Украине все прекрасно знают, что СТБ принадлежит олигарху Виктору Пинчуку, который является зятем экс-президента Леонида Кучмы, который сейчас возглавляет украинскую переговорную группу в Минске. При той же группе работает и одиозный Виктор Медведчук – кум Путина и бывший глава администрации Кучмы. Так же не является тайной то, что Медведчук занимается именно переговорами по обмену пленными. Более того, российские СМИ сообщают, что именно Медведчук приложил особые усилия по помилованию Путиным Надежды Савченко. Следовательно, похоже на то, что интервью Ерофеева – такая себе "минска акция" следы которой ведут к Путину и Медведчуку.

И то, что Ерофеев рассказывал украинским журналистам, целиком лежит в канве пропагандистских кремлевских темников последних времен. Кроме желания встретиться и "конструктивно без эмоций поговорить с Савченко, Ерофеев рассказывал о том, что война на Донбассе не нужна ни украинскому, ни российскому народу, а лишь тем, кто на ней наживается, что Украина сама виновата в войне, потому что "ничего не делала, чтобы сделать Крым и Донбасс украинскими", что на этой войне нет черного и белого, есть только серое с обеих сторон, ну, и много другой псевдопацифичной бредятины. На прямой же вопрос, какого лешего он вообще поперся воевать, если война – это плохо и никому не нужно, Ерофеев сумел пробормотать что-то про интимную идею. Мол, воюет за идею, но за какую именно - никому не скажет, это слишком частно...

В целом и сам факт обмена Надежды Савченко укладывается в эту же канву "миролюбивой" российской риторики. На России уже поют оды "самой высокой моральной планке" Путина. Мол, "Россия не намерена нагнетать обстановку и всячески пытается снять "раздражающие факторы". На первый взгляд с подобными миролюбивыми вещами, и не важно из чьих уст они звучат – террориста Ерофеева, его главнокомандующего Путина или даже туповатой певицы Ани Лорак, якобы не поспоришь. Но только на первый взгляд и лишь "якобы". На самом же деле показательное миролюбие путинской сволочи является лишь одной из форм гибридной войны. И мы должны это четко осознавать.

Одной из важнейших задач во время любой войны является подавление воли противника к сопротивлению, ведь уничтожать всех поголовно слишком затратно и с остальными нерентабельно. На России даже специальный эвфемизм для этого придумали – "принуждение к миру". Сделать это можно несколькими методами. Можно запугать военной силой, а можно попробовать убедить стать "пацифистом" из идеологических соображений. Здесь можно вспомнить и христианские добродетели, общечеловеческий гуманизм, классовую солидарность против олигархов, наживающихся на войне, или бог знает что еще. А можно сочетать все методы для крупнейшего среднеарифметического эффекта. И пока оккупант Ерофеев рассказывает журналистам о том, что война это плохо и надо "услышать Донбасс", где под Авдеевкой ежеминутно разрываются мины и снаряды. То же нет ничего удивительного, что апогей российского миролюбия, которым можно считать освобождение Савченко, совпал с самыми кровавыми для украинцев днями на фронте – буквально позавчера, только по официальным данным, в зоне АТО было убито семь наших воинов.

Конечно, война - это зло, и второго мнения тут быть просто не может. Но когда подобные слова звучат из уст Ерофеева, который добровольно по зову сердца пришел в чужую страну с оружием, чтобы убивать - это цинизм и пропаганда. Он напоминает разве что гопника, который, колошматя в темном закоулке какого-то хилого интеллигента в очках, параллельно с выбиванием зубов советует не сопротивляться, мол, ты же образованный и культурный человек, а драться - это же так пошло и примитивно.

И еще одна важная деталь, чтобы в сопливые истории россиян об их любви к миру и братству нам верилось легче и лучше, Ерофеев и его идейные товарищи и покровители пытаются заставить нас видеть в оккупантах и террористах в первую очередь людей, таких же как и мы. Мол, у них тоже есть свои мысли и переживания, они также имеют детей и родных. Таким нехитрым способом агрессор пытается спекулировать на естественном для человека чувстве эмпатии и поддаваться на эти манипуляции ни в коем случае нельзя. А если вдруг у кого-то и закрадется мысль, что "русские тоже люди", стоит вспомнить замученного Владимира Рыбака, Владимира Пелиша с отрубленной рукой, забитого до смерти Моторолой и его бандой Игоря Брановицкого и тысячи других украинцев, которые потеряли жизнь, здоровье, близких, дома... Когда человек с оружием в руках приходит в чужую страну разжигать там войну, убивать и наводить свои порядки, он переходит ту грань, за которой теряет право называться человеком, он становится оккупантом. И даже после того, когда последний россиянин уберется прочь с Донбасса вместе со своими железяками из путинского военторга, право снова называться людьми надо будет вымаливать очень долгим покаянием. Немцы, к примеру, это делают уже 70 лет.