Торги с Будапештом: О чем Венгрия намекает Украине

Кажется, никаким иным проблемам не уделяет венгерский МИД столько внимания как отношениям с Украиной в целом и борьбой за права этнических венгров на Закарпатье — в частности.

Именно такое впечатление складывается, если проанализировать количество и тональность заявлений представителей дипломатического органа соседнего государства.

В частности, вчера министр иностранных дел Венгрии Петер Сиярто успел высказать свою позицию в отношении сразу двух вопросов украинской внутренней политики. Первым по времени было заявление о недовольстве планами Минобороны Украины возобновить военную часть в Берегово.

Можно много сказать об инициативе украинских военных — что уже и сделали коллеги. И об уместности расходования миллионов гривен на руины, которые необходимо было снести десяток лет назад. И о том, что если Киев решил "зайти в Берегово с позиции силы" - то следовало начинать с выезда на место бригады следователей Генпрокуратуры, которые бы выяснили, кто и как приватизировал коммунальное имущество, и кто и с какой целью доводил не приватизированную часть до состояния, пригодного для съемок фильма ужасов. После чего местные депутаты не настраивали бы общину против военных, как они это будут делать сейчас, а приветствовали бы военных, как родных — в обмен на закрытие производств. И водораздел спора пролегал бы не в плоскости "венгры — украинские военные", а в противостоянии "киевские следователи — местные коррупционеры". Можно, наконец, упомянуть и о сомнительной уместности пребывания армейского батальона на месте, где должен находится батальон Нацгвардии. Но какими бы ни были замечания относительно действий украинских военных, вчерашнее заявление венгерского министра иностранных дел относительно того, где может, а где не может Украина размещать военные части и гарнизоны, является попыткой вмешательства во внутренние дела.

Не так давно, а если точнее — в прошлую пятницу, министр Павел Климкин заявил, что Венгрия своими последними заявлениями, в частности относительно миссии ОБСЕ в Закарпатье, вплотную приблизилась к некой "красной линии". Прозвучало это достаточно угрожающе. И сейчас, когда Будапешт продвинулся заметно далее, украинском МИД стоило бы эту "красную линию" четко обозначить.

На фоне агрессивных советов относительно того, где Украина может размещать свои базы, а где — нет, заявление Сиярто относительно того, что его страна требует от Киева внести изменения в закон об образовании и перенести его реализацию до 2023 года выглядит даже конструктивно. Хотя существует несколько моментов, в которых "конструктивность" изменяет венгерскому министру.

Во-первых, нет четкого указания, что именно Будапешт собирается изменить в Законе об образовании. Если речь идет о возвращении этнических венгров Закарпатья к полностью венгероязычному обучению — то для чего отсрочка действия закона на пять лет? Он же все равно ничего не будет менять? А если речь идет о каком-то компромиссе — то, тратя силы и время на подобные заявления, почему бы этот компромисс хотя бы в общих чертах не озвучить?

Данные моменты наталкивают на весьма неприятную мысль. Конкретные сроки, на которые Будапешт предлагает отсрочить вступление закона в действие (которые вполне можно было бы обсуждать за столом переговоров) сочетаются с заявлением о не обозначенном требовании "перемен", которое в реальных переговорах всегда можно превратить во что угодно — даже в полный отказ от изучения украинского языка этническими венграми — это не является готовностью к реальным переговорам. Это, скорее, предвыборная попытка немного модифицировать посыл о "бескомпромиссной защите прав этнических венгров во всем мире" который активно эксплуатирует правящая партия Венгрии Фидес. У которой, к слову, в момент апогея скандала относительно Закона об образовании был ретинг около 60%, а сейчас снизился до 46-48%.

Как относиться к данным заявлениям — решать венгерским избирателям. А Украине, похоже, стоит ждать 8 апреля, когда пройдут венгерские выборы, и тогда попробовать начать новый диалог для нормализации отношений с непростым соседом.