Плен моряков: Почему каждый суд по их делу является ударом по России

Сегодня Московский городской суд отказал в апелляционной жалобе первой группы украинских моряков. Адвокаты шести наших военнослужащих, как известно, оспаривали постановление о продлении ареста до 24 октября.

Судебное заседание происходило предполагаемым образом: по ходатайству прокурора был выбран закрытый режим заседания, поэтому украинских и иностранных дипломатов и представителей прессы из зала суда, по информации адвоката Николая Полозова, банально выставили.

После чего суд заслушал аргументы защиты о необходимости выполнить приказ Международного трибунала ООН по морскому праву и немедленно освободить всех 24-х военных моряков, и о необходимости до момента увольнения придерживаться норм международного гуманитарного права, которые определяют правила поведения с военнопленными.

Следователь и прокурор коротко сообщили, что "основания, по которым была избрана и продлена мера пресечения, не изменились" – поэтому моряков следует оставить за решеткой.

Такая позиция показалась судейской коллегии Москгорсуда вполне логичной, и постановление Лефортовского районного суда, который постановил держать моряков под арестом, было оставлено без изменений. Конец истории.

Сомневаться в том, что судьба трех других апелляций относительно остальных украинских моряков будет хотя бы на миллиметр другой, кажется, нет никакого повода.

К вечеру 21 августа, когда закончится рассмотрение последней апелляции, мы услышим еще три совершенно идентичных решения.

Дальше можно привести длинный перечень международных соглашений и конвенций, которые нарушила Россия, захватив в плен моряков – и продолжает нарушать, насильно удерживая их, и нарушая права военнопленных. Но это, видимо, без смысла. Потому что конвенции или решения международных трибуналов для Лефортовского райсуда и всей судебной вертикали, которая находится над ним, не значат ровным счетом ничего.

В этом месте возникает закономерный вопрос – а стоит ли нашим морякам и их адвокатам участвовать в цирковых представлениях, которые призваны на России выполнять роль правосудия? Ведь ход и результат апелляций ко всем возможным судебным инстанциям является, мягко говоря, предсказуемым.

Впрочем, ответ на этот вопрос, кажется, все-таки положительный. Во-первых, отказ от обжалования заведомо неправосудных решений у многих сторонних наблюдателей ассоциируется с неготовностью отстаивать свои права, что само по себе уже нехорошо.

А, во-вторых, в последнее время разговоры о том, что следует "просто прекратить стрелять" в украинском политикуме, и о "невозможности исключить Россию из диалога" в европейском политикуме, в силу очевидных процессов становятся своеобразным мейнстримом, и имеют все меньше реального противовеса. Украинский МИД остался без руководителя – и уменьшил внешнеполитическую активность на порядок. Великобритания, самый мощный оппонент Владимира Путина в Европе, погрузилась в политический хаос вокруг Брекзита. Вашингтон выстраивает отношения с Зеленским – и на этом этапе держит достаточно длинную паузу относительно сотрудничества с Украиной.

При таких условиях каждое решение, принятое российской судебной системой вопреки международному праву и здравому смыслу, вынуждает говорить о том, что Кремль является недоговороспособным. И что только из-за позиции России продолжается не только незаконный арест украинских моряков, но и война на Донбассе.

О судьбе моряков – хоть, может, и не очень хотел этого – был вынужден говорить Дональд Трамп с Путиным в Осаке. О судьбе моряков будет вынужден вспомнить Зеленский на Генассамблее в Нью-Йорке.

Таким образом двадцать четыре военнослужащих – рядом с жертвами "неприцельных обстрелов на Донбассе – вынуждают многих политических лидеров сохранять связь с реальностью, которая совсем-совсем отказывается совпадать с планами "миротворцев". Хотя цена за эту связь, надо признаться, выходит непомерно высокой.