Зеленский об увольнении Нефедова, деле Шеремета и Омане: Что рассказал президент на пресс-конференции

Depo.ua собрал ключевые цитаты из второй части пресс-конференции президента.

Об увольнении Нефедова и назначении Любченко

Кого из крупных реформаторов, которые наполняли бюджет, кого мы уволили? В отношении главы налоговой и таможни – это была позиция министра финансов. Нормальный человек Нефедов – но на таможне берут взятки, и идет контрабанда.

У меня нормальное отношение к Максу. Я ему предлагал: "Давай изменим законодательство, чтобы служба безопасности кого хочешь (проверяла – ред.). Давай сделаем отдельные подразделения, которые зайдут на таможню и остановят контрабанду". Результат – нет наполнения бюджета. Хотя я хочу, чтобы Макс вернулся. Он может вести отдельные проекты, которые сможет довести до результата. Всех айтишников, которых Нефедов завел на таможню, всех оставили. Но человека с хорошим образованием недостаточно, чтобы пополнить бюджет.

Министр финансов работал во времена Порошенко. Почему вы не говорите, что он человек Порошенко? Взяли, потому что он – один из лучших. Любченко предложил министр финансов Украины. Спросите у него, почему он взял человека времен Януковича.

Про Авакова

Он не является моим кумом и близким другом. Мощный ли он министр? Да. Сложная ли у нас ситуация? Да. Его сегодняшняя ответственность – дело Шеремета. Он начал его, он должен его довести до результата. Чтобы виновные были наказаны.

О взаимодействии с мэрами

Народовластие должно быть, если мы идем к либерализации. Разочаровывают не принципы, а люди. Я не знаю даже, как говорить про мэра Черкасс, если он имеет 19 уголовных производств. Его избрал народ. Пожалуйста, выбирайте бандитов, если хотите. Он вел себя некорректно.

С самого начала у нас были пустые больницы, не было ИВЛов. 12 коек в инфекционных больницах, из которых на 6 или 7 можно лечь. Госрезерв пуст. Нет ничего. И на мой вопрос, слышал: "Много европейских стран отказались от госрезерва. Это такое направление". Где был мэр Черкасс два месяца назад? Где его обращение ко мне, где вопрос "Чем я могу помочь?". Где наполнение госрезерва? Где его личные деньги, за которые он заполнил аптеки города? Это политическая борьба. Покажи больницы, которые ты открыл. Когда я собирал селектор с главами ОГА и мэрами, я предоставил возможность всем задавать вопросы, спрашивал, как власть может помочь. Каждый губернатор задавал вопросы, говорил: нам надо вот это, а это вы делаете неправильно.

Что это за борьба с местной властью? Где ты был, когда мы главного врача государства спросили, что у нас с тестами, и услышали: "У нас пять лабораторий в стране. Была сокращена вертикаль санитарных врачей. Мы подняли эту вертикаль. Подняли лаборатории, их работает больше 40. Это была моя задача. Работал Офис президента как Минздрав. Правительство – как Минздрав. Губернаторы с нами, кто мог. Много мэров тоже превратились в Минздрав и были адекватной местной властью.

Задание очень простое – заполнить все магазины. аптеки, супермаркеты. В десятках пассажирских самолетов мы снимали силой кресла и переделывали их в грузовые. "Мечты" две прилетели.

Честно? Одной (каденции на посту президента, чтобы реализовать планы) не хватит. Любой президент, который имеет процент 10-15-16 на начало предвыборной кампании, не имеет права идти в президенты. Общество его не поддерживает. Я шел на один срок, но если у меня будет поддержка, я буду думать о том, чтобы пойти на второй.

О Минске

За Минск будем бороться до конца. С ним связаны санкции против РФ, которые все хотят снять. Год я даю на то, что мы будем бороться. Из-за коронавируса я даю несколько месяцев, чтобы дожать. Чтобы мы смогли найти ответы в соответствии с Минскими договоренностями. Есть план Б и план С. Общество по-разному оценивает переговоры с Путиным, но я уверен, что мы должны это делать. Есть некоторые вещи, которые можешь понять, только когда сам на сам. Чтобы сделать стопроцентные выводы и идти по другому плану – плану Б.

О кадровой политике

Правительство должно формировать тех министров, на которых может опираться премьер. У меня замечаний к Шмыгалю нет. Мы боремся вместе с Covid-19. В этом направлении мы мастера спорта. Возьмите статистику. Мы одни из лучших. Потому что вовремя все сделали. Наполняли больницы.

Обратите внимание, как правительство и президент справились с кризисом Covid-19. Возьмите статистику 19-го и 20-го и посмотрите в целом количество летальных случаев, в целом – их на 1000 случаев меньше. Вот такое у нас не очень плохое, мне кажется, правительство. Как сделать, чтобы правительство было стабильным? Никак. Стабильности в мире нет, кризис в мире.

Про олигархов

Я не являюсь лоббистом интересов олигархов. Они не могут на меня надавить, чтобы поставить того или иного человека на должность. Где-то оно пролазит. Иногда мы увольняем человека из-за таких причин – знаем, от кого пришел. Я готов защищать рабочие места и украинцев, я предоставил полную независимость антимонопольному комитету по поводу действий в отношении тех или иных финансовых групп.

Я готов говорить бизнесу и олигархам: "Давай строить больницы". Что я могу для них это сделать? Только равные правила. Это и есть моя стратегия. Я хочу, чтобы они жили и работали по закону. У нас есть вещи, когда они контролируют то или иное направление. Но это меняется.

Сегодня нет теплой ванны – это и есть ответ про мои отношения (учитывая то, что телеканалы принадлежат олигархам, – ред.).

О медицинской реформе

Covid-19 показал: реформа не удалась. Есть нормальные вещи, но есть много чего, на что не обращали внимания. Мы оказались медицински голыми перед таким вызовом. Вот почему я говорю: давайте пересматривать реформу. Посмотрите на заработную плату водителей скорых. Они не выходят на забастовки, но мы их слышим – не может водитель работать за 4-5 тыс. Это неправильная реформа. Если психиатрические больницы выходят с забастовками, что их закрывают. Это неправильная реформа. Она не для людей, не для врачей.

Если говорить про Охматдет – можно 10 лет строить и говорить об этом? За год мы его почти достроили. Из-за коронавируса есть проблемы с техникой. Но техника доедет, мы ее сдадим. Я уверен, что медреформа должна заключаться в том, чтобы все больницы выглядели как Охматдет. Нет такой государственной больницы в Европе. В Охматдете просто космос.

Такая реформа должна быть. В каждой области должен появиться такой космос. Такого уровня больницы мы должны строить. Как это можно – просто закрыть тубдиспансеры и закрыть больницы. Сначала сделайте учреждения нового уровня, потом закрывайте. Поэтому реформу надо пересматривать.

Про обещания

Я очень редко хожу на интервью, я за рейтингами не гонюсь, хочу, чтобы они были справедливыми. Чтобы знали, заслуживаю ли я быть Слугой народа. Но по социологии, если бы сейчас был второй тур, был я и кто-то, я бы набрал 75%.

О тарифах

Если вы сегодня берете платежку, она в среднем уменьшилась для людей. Цена на бензин уменьшилась. Цена на газ у нас упала раньше, чем сложилась такая ситуация на рынке.

Конец эпохи бедности не наступил. Он не может настать, когда кризис в мире. Деньги не падают с неба. Средняя заработная плата, к сожалению, мало, но выросла. Нам нужен где-то 1 млрд долларов, чтобы помочь бедным людям.

Я всем отличаюсь от Порошенко – я честный порядочный человек, который болеет этой страной. Может, я не так хорошо общаюсь на украинском, но я уважаю эту страну, уважаю украинский язык, уважаю каждого.

О деле Шеремета

Я готов нести любую ответственность. Мы хотим найти убийц Шеремета и бросить их за решетку. Президент не может влиять на правоохранительные органы. Если следствие было неправильным, если, не дай Бог, что-то было специально было сделано против этих людей (подозреваемых в убийстве, – ред.), я готов делать серьезные кадровые выводы. Вот и все. В целом в стране все переделано так, что я несу ответственность за то, что происходит в правительстве. Я готов нести ответственность за то, что происходит в деле Шермета, в деле Гандзюк. Это человеческая ответственность. Я, честно говоря, и к "Укравтодору" не имею отношения, но несу чисто человеческую ответственность.

Относительно брифинга о деле Шеремета – мне интересно, меня пригласили, показали материалы, я пришел. Но это следствие, решение за судом. Моя задача – найти виновных и бросить их за решетку. Если эти люди невиновны, те, (кто бросил их за решетку – ред.) понесут кадровую ответственность.

О поездке в Оман

У нас была нормандская встреча - 75 украинцев вернулись домой. 31 декабря нам было очень сложно – были очень сложные переговоры. Благодаря помощи Германии и Франции, моим договоренностям с Путиным, мы получили 3 млрд долларов США от "Газпрома". 31 декабря мы подвели итоги, что мы вернули людей. Мы провели третий обмен – это 135 человек.

У меня есть семья. Они полетели в Оман просто на отдых, у меня был план многих встреч на государственном уровне. В Омане у нас даже не было посла, у нас не было никаких отношений. Наш Офис готовил много таких встреч. Султан, к сожалению, был в тяжелом состоянии. Мы поняли, что он не встретится, у нас будут частные встречи. Я, как порядочный, человек понимал, что не буду брать государственный самолет даже для встреч с тем человеком, который руководит Оманом. Я полетел к семье. Моя семья проплатила номер в гостинице. Потом была трагедия, я быстро вернулся в Украину. Мы начали заниматься иранской трагедией.

У меня были встречи ради Украины. Я улетел по билету. Там написано не "Петр инкогнито", а "Владимир Зеленский". Я не должен про свою частную поездку говорить. Полетел, встретился, этот человек сейчас глава Омана. Вел себя как нормальный человек.

Что касается пленок Ермака – для меня это пустое дело. Знаю, кто делал эти записи, кто хотел ими меня шантажировать, чтобы я снял Ермака. У меня есть ответ. Также есть ответ, почему я некоторых людей уволил. Пусть идет следствие. Все это делали, чтобы шантажировать Офис президента и меня лично. Ни одного фигуранта пленок нет на государственных должностях. Это пустой.

Непустым является то, для чего это сделали, кто имеет такую технику. Государство имеет такую технику. Придет время, и общество об этом узнает. Кстати, там очень интересно. Кто выкладывал видео, откуда оно шло. Кто первый обнародовал в Фейсбуке, в Телеграме. И сразу вы поймете не только, кто соучастник, но и кому принадлежат телеграм-каналы. Пока идет следствие, говорить об этих вещах не буду.

К критике отношусь плохо, но спокойнее. К критике того, что я делаю, я привык. К критике со всех телеканалов я тоже привык.

Хочу чтобы не трогали моих детей и мою жену – это ниже звания человека. Если у жены есть какие-то социальные проекты, ничего, кроме добра, они не несут.

Читайте также: Зеленский о войне, приватизации и приговоре Порошенко: Что рассказал президент на итоговой пресс-конференции