Что делать, чтобы из Онищенко не получился Березовский

Народный депутат Украины, объявлен в розыск по подозрению в незаконном присвоении средств государственной компании "Укргаздобыча" и нанесении государству ущерба на сумму 1,6 млрд долларов. Александр Онищенко и генеральный прокурор Украины Юрий Луценко обменялись резкими заявлениями.

Прокурор, в частности, отметил, что, по его мнению, "крики из-за "побеги" Онищенко в Британии являются некомпетентными". Ибо "если Онищенко находится на территории Британии, шансы процесса экстрадиции являются достаточно высокими”.

На что нардеп ответил, что "нажать на британскую юрисдикцию у господина прокурора не получится никак".

Складывается впечатление, что этот конфликт – это не совсем активное противостояние генпрокурора с дерзким преступником, как то восприняла часть украинских пользователей соцсетей. Это одно из первых серьезных испытаний эффективности украинских антикоррупционных структур.

А заявление Луценко о возможности экстрадиции Онищенко – это лишнее (или не лишнее?) напоминание о том, что результат дела зависит от его подчиненных из Специализированной антикоррупционной прокуратуры (с которой у него непростые отношения) и конкурентов из Национального антикоррупционного бюро (с которыми у него практически открытая война). При том, как вполне справедливо отметил генпрокурор, такая экстрадиция возможна в случае, если следователи этих ведомств захотят и смогут собрать достаточную доказательную базу для экстрадиции. В противном случае они публично продемонстрируют свою неэффективность, которую глава Генпрокуратуры вспомнит им еще не раз и не два.

И, как вполне справедливо отметил Онищенко, „надавить” ни на кого не удастся. Британская Фемида – не Печерский (и даже не Соломенский) суд. И сказать (в случае неудачи) что-то про „предвзятое отношение”, „неправосудные решения” и т.п. – просто не получится. Себе дороже.

Относительно правовой ситуации – то у Украины и Великобритании отсутствует специальное соглашение об экстрадиции правонарушителей.

Что, впрочем, никогда не мешало Соединенному Королевству передавать по линии Интерпола в Украине преступников, подозрение в отношении которых казалось Лондону оправданным и никак не связанным с политикой. Впервые подобная экстрадиция состоялась в 2008 году, и с того времени аналогичные случаи нечасто, но повторялись.

Что касается решения Онищенко получить политическое убежище в Великобритании, то у украинских правоохранительных органов есть шансы убедить британское правосудие в отсутствии политического подтекста в деле против Онищенко.

Для этого достаточно начать следствие не только против нардепа, но и против тех, кто расхищал государственное имущество вместе с ним. Ибо предположить, что Онищенко мог продавать газ по заниженной цене фиктивным компаниям для дальнейшей перепродажи на рынке без ведома и активного участия кого-то из должностных лиц государственного „Укргаздобыча”, без серьезной „крыши” в правоохранительных органах, конечно можно. Но сложно.

И если бы в поле зрения закона попали эти служащие – вполне вероятно, что и в Британии поверили бы, что речь идет об очищении украинского общества от коррупции, а не о расправе с политическим конкурентом.

Тогда бы и дело было бы более похожим на тривиальное уголовное следствие, а не на „политическое преследование” Александра Онищенко. Глядишь, и утомленный скитаниями на чужбине нардеп быстрее смог бы вернуться на родную землю. В наручниках и в должном сопровождении. Без надежды оказаться на подписке о невыезде.