Формула Штайнмайера: Как Путин подводит Зеленского к особому статусу Донбасса

Многомесячный марафон слухов, информационных вбросов, сомнительного пиара и обманутых надежд все же завершился освобождением украинских моряков и политзаключенных. Обмен 35 на 35 между Украиной и Россией состоялся, и хотя многие говорят, что моряков и так должны были освободить благодаря решению Трибунала ООН и вообще мы отдали россиянам Цемаха, возвращение ребят домой — событие радостное.

Впрочем, эта развязка не может не порождать закономерных вопросов. Для чего Путин сделал подобный "подарок" Зеленскому? И какой будет его цена, которую неизбежно запросит от Украины Кремль – и не только Кремль?

Еще за полсуток до того, как на прошлой неделе появились слухи о благоприятных перспективах обмена, президент Франции Эммануэль Макрон уже звонил Зеленскому и напоминал о "необходимости политических шагов для решения конфликта с Россией". Однако тогда обмен затормозило невключение в списки Цемаха.

Но теперь первый момент, на который стоит обратить внимание – это тот факт, что с точки зрения России имел место именно "подарок". Потому что "обмен" – это когда речь идет о каких-то равноценных величинах. А говорить о равноценности моряков, которые до последнего выполняли приказ – и дезертиров, которые перешли из украинской армии в российскую, соблазнившись более высокой зарплатой и карьерными перспективами, как-то не получается. Как и сравнивать Сенцова с Вышинским или проплаченными агентами "русского мира". Не говоря уже о том факте, что Путину и россиянам в массе была совершенно безразлична судьба всех тех, кого задержали в Украине. В отличие от украинских чиновников, которые всегда должны были учитывать то, что "сдачу" политзаключенных и военнопленных избиратели могут и не простить. Эта особенность, собственно, всегда ставила украинских переговорщиков в более уязвимое положение.

Следующий момент – это вопрос о том, чего именно хочет добиться этим обменом Владимир Путин. Ответ наподобие "снятия санкций против России", который любят забрасывать в таких случаях дискутанты в соцсетях, очевидно, является слишком общим. Или неточным. Официально снять санкции можно при условии прекращения подсанкционным государством тех нарушений, за которые санкции были применены. Ну, или по коллегиальному решению тех, кто их применил, и по каким-то причинам решили свою политику радикально изменить.

А на практике обмен пленными и политзаключенными, на котором, кстати, настаивали страны-участницы "нормандского формата", будет воспринят в Париже и Берлине, как жест "доброй воли" со стороны России. После которого логично, с точки зрения европейских дипломатов, которые изначально хотят скорее урегулировать конфликт, чем восстановить законность и справедливость, будут требовать от Киева неких шагов навстречу требованиям Кремля. В первую очередь речь идет о "политических шагах". На которые, опять-таки, с точки зрения Германии и Франции, может относительно легко пойти Зеленский, обладая полным контролем над "турбо-Радой". И под первым из этих политических шагов, в Европе – как и на России, имеют в виду кодификацию в украинском законодательстве причудливого продукта немецкой дипломатической мысли образца 2015 года. То есть "формулы Штайнмайера".

Если кто-то забыл – то ее суть сводится к тому, что урегулирование конфликта будет происходить посредством предоставления временного особого статуса отдельным территориям Донбасса. После чего на них будут проведены "выборы под наблюдением ОБСЕ", а затем – после доклада представителей ОБСЕ по итогам этих выборов, будет осуществлено предоставление постоянного особого статуса этим территориям. Критики данной "формулы" за последние четыре года было написано более чем достаточно. И о том, как будет выглядеть агитация за проукраинские партии на таких "выборах". И о шансах адекватной прессы освещать такой избирательный процесс. Ну, и о непосредственно волеизъявлении под дулами автоматов боевиков, стыдливо прячущих их за спину при приближении контрольной миссии ОБСЕ. Ни один из этих факторов, в принципе, никуда не делся и сегодня. И при "лобовой" реализации данного подхода Украина рискует сохранить Л-ДНР в их теперешнем виде, получив при поэтом широкое представительство этого квазигосударственного образования во властной структуре, практически "неприкасаемый статус" для местных военных преступников, а также все обязательства относительно экономической поддержки фактически неконтролируемой территории. Об этом, по итогу, тоже было сказано неоднократно.

При том, что прямо отказаться от этой "формулы" Киеву будет достаточно сложно, сделать ее практически невыполненной, в общем, возможно. Наличие полного контроля над Радой, в которой ОПЗЖ-сты сейчас выполняют декоративную функцию, Зеленский вполне может прописать адекватные условия реализации "формулы Штайнмайера". Наподобие возможности того, чтобы на "местных выборах" голосовали все беженцы из Донбасса в Украину – на нынешних своих места пребывания, естественно. И чтобы присутствие украинских партий, проукраинских кандидатов и безопасность украинских журналистов в ходе избирательной гонки были гарантированы миссией ОБСЕ. Не говоря уже гарантированной безопасности многочисленных наблюдателей – украинских и зарубежных – в день выборов. И, самое важное, чтобы нарушение любой из этих норм приводило к отмене процесса в целом. С возможностью повторить его если не под контролем украинских силовиков – то при условии присутствия миротворческой миссии ООН.

Возможно, что подобная реализация "формулы Штайнмайера" значительно уменьшит энтузиазм Сергея Лаврова относительно ее кодификации в украинском законодательстве. Но это уже будут его служебные проблемы.