Эпоха видосиков закончилась. Мы перешли на новый этап развития видосикократии

Сейчас коронавирус живет своей жизнью, граждане своей, а власть говорит что-то такое, чего люди не понимают или просто игнорируют.

Причин здесь две: первая – недоверие к власти (власть некомпетентна), а вторая – люди просто потеряли страх. Между прочим, потеряли они страх также и из-за того, что власть, которой они не доверяют, как только цифры по COVID пошли вниз, на всю страну прокричала, что "мы мастера спорта по борьбе с коронавирусом".

Сейчас, снова начать нагнетать страх можно, но в преддверии местных выборов все этого боятся. Пример Луцка и Тернополя показал, что власть можно послать на три буквы, и тебе ничего за это не будет. А история о том, как Луцк за одну неделю перешел из красной зоны в зеленую, сразу же вызвала смех – то есть врали либо тогда, либо сегодня. А история с Харьковом, который попал в красную зону, а потом, опередив Кернеса, столичные чиновники заявили, что Харьков попал в список случайно, стала очередным провалом Киева.

Сейчас все понимают – нет никакой системы борьбы с вирусом. Есть определенные наработки в медицине, огромным плюсом стала программа частичной безработицы, которая реально позволила сохранить рабочие места. В целом, сработала модифицированная программа 5-7-9, когда государство гасит кредитные проценты предпринимателям. Но это и все.

О чем идет сейчас дискуссия в офисе президента, когда речь идет о COVID? Там ищут какую-то одну супертаблетку, которая сразу погасит пожар и сделает всех счастливыми. Отсюда появляются мифы о том, что у нас в марте будет вакцина для 20% населения.

На самом деле, когда мы говорим о коронавирусе и его последствиях, нужно начать дискуссию не вакцины, а из того, будем ли мы внедрять новые карантинные мероприятия. Пример шведов и белорусов показал, что можно обойтись без этого. Но проблема в том, что никто вообще не ставит так вопрос. Вместо этого, нам предлагают какие-то квазимодели, когда в красной зоне, например, не нужно останавливать транспорт.

Как только мы ответим на этот вопрос, мы должны дать ответ на два следующих: как мы поддержим бизнес, и что мы делаем в медицине.

Весь мир идет простым путем – в экономику вливаются средства, чтобы сохранить рабочие места и стимулировать спрос. Параллельно вводятся жесткие протекционистские меры.

У нас, кроме частичной безработицы и программы 5-7-9, нет ничего. Под крики: "ЕС нас не поймет" мы отказались от локализации, у нас на грани провала оборонный заказ по целому ряду компонентов, отсутствует кредитование помноженное на коррупционную составляющую. И все это на фоне обвала промышленного производства. Когда мы сейчас говорим о коронавирусе, мы должны говорить, прежде всего, об экономике и что делать с ней. Вместо этого мы прикрываемся какими-то пустыми фразами о человекоцентричности.

Второй аспект – медицинский. Нам просто надо докупить реанимационное оборудование. Или если проще – частично остановить строительство дорог (просто чтобы все понимали – на одну гривну, вложенную в асфальтовую дорогу, государство получает обратно всего 12-13 копеек, поскольку все основные составляющие, включая технику – иностранные, а отсутствие локализации просто делает ненужным наш автопром). И деньги от этих дорог передать обратно в ковидний фонд на реанимации, которые еще надо где-то заказать, доставить и обучить персонал.

Есть еще один аспект, о котором никто не говорит: власть так и не научилась коммуницировать с людьми о коронавирусе.

Показывать плохие новости всем крупным каналам запрещено. Людей, которые бы профессионально что-то объясняли в медиапространстве, почти нет. Был Ляшко, но его сожгли возможными походами в политику, а замены не нашли. Есть безликие борды с благодарностью врачам, а есть 30 тысяч реальных учителей, которым их профильный министр говорит: "Мы вам ни копейки на маски не дадим". И сейчас сидит эта учительница и думает: готова ли я гривен сорок в день тратить на маски, чтобы выполнить распоряжение МОН?

А теперь самое главное: вся парадигма борьбы с COVID в Украине сейчас сводится к формуле: "Денег нет".

Денег нет на пенсии, поэтому увеличим минималку до 5 тысяч и убьем еще несколько тысяч предприятий, или загоним их еще больше в тень. Сейчас в Раде начали говорить о том, что на частичной безработице кто-то может нагреть государство, поэтому есть мысли закрыть эту программу. О локализации, я говорил уже выше.

Одним словом, в тот момент, когда надо залить экономику деньгами, чтобы выжить, главный принцип борьбы с COVID сводится к тому, чтобы сымитировать карантин и не дать никому денег. Но при этом, коррупционные аппетиты остаются на доковидном уровне.

И последнее: никакой борьбы с коронавирусом и его последствиями у нас нет.

Есть имитация. Потому что для реальной борьбы нужно принимать сложные решения, в том числе и такие, которые будут вызывать очень жесткие дискуссии. Но к этому никто не готов. Ранее видосик предусматривал хоть какое-то действие, а теперь видосик предусматривает создание нового видосика