Политики начали садиться Джамале на шею

Разговоры о “политизации Евровидения”, похоже,  надоели всем. Но избежать их никак не удается — на фоне гомерической реакции части украинского общества и, в особенности, политикума, на неожиданную победу.

Заоблачно отметились в ней, конечно, политики из незабвенной “Свободы”. Начиная от Фарион с аляповатыми цитатами из Липинского (о “самых низких людях и идеях” в контексте Евровидения и победы представительницы Украины), и заканчивая упырятами помельче — наподобие гражданина Токовенко с незатейливыми и пропахшими лубянской плесенью сентенциями об “Украине для украинцев”, “мультикультурном фарсе” и другими “духовными скрепами”, направленными на борьбу с “евросодомом”. В лучших традициях Киселева образца даже не 2016 — а 2014 года.

Все это, отметим только, говорят люди, претендующие (совершенно незаслуженно — но все же претендуют) на звание украинских националистов. Не поклонников этно-кланового строя, не местных сумасшедших, и даже не агентов ФСБ — а именно националистов. Призывая при этом к отказу от формирования мультиэтнической украинской политической нации — для которой победа певицы крымско-татарского происхождения — редкий и уникальный шанс на формирование и развитие.

В конце концов, черт с ними, со свободовцами, душок от их политпроекта всегда доносился специфический.

Но почему, для чего даже относительно адекватные люди устраивали и продолжают устраивать истерику вокруг злосчастного конкурса? Для чего были заявления Аласании о том, что “в случае победы россиян мы в Москву, наверное, не поедем”? И что это такое, если не нагнетание истерии? Решение о поездке — или отказе от нее можно — и нужно было бы принимать в случае победы России, и говорить об этом, как об относительно свершившемся факте — по крайней мере донести собственную четкую позицию. Но зачем было загаживать эфиры этими “завтрашними недоновостями таким нежизнеспособным способом”?

Точно так же, уже после победы, выходит Антон Геращенко и начинает нервно говорить о том, как он категорически не пустит в Украину на Евровидение тех российских артистов, которые поддерживали каким-либо образом российскую агрессию. Казалось бы — никто из России пока никуда еще не едет. А возможно — и не поедет. А если и поедет, то не факт, что это будет кто-то публично-антиукраинский. Например, нынешний Сергей Лазарев, вообще-то, осуждал “крымнашество” и на концерты в Крым ездить отказался. Казалось бы — достаточно дождаться момента подготовки к конкурсу, посмотреть, кого хотят отправлять россияне, и тогда сказать — пустим или нет. Но нет, так не интересно. Надо ворваться в эфир, наговорить семь мешков гречневой шерсти — пока тема горяча и СМИ охотно подхватывают, а после тихо оставить народу чудесную возможность копаться в той куче “информационного продукта” который был выплеснут на голову неосторожных реципиентов. Занавес.

В сухом остатке, складывается впечатление, что политики и чиновники, которые так любят “попереживать о том, что не произошло”, на самом деле тривиально занимаются недорогим самопиаром. Отводя при этом внимание от тех участков работы, за которые они отвечают лично. Все ли так идеально в Национальной телекомпании Украины, что все, о чем может говорить Аласания — это песенный конкурс? Интереснее, право, было бы что-то об обвинениях со стороны НСЖ в массовых увольнениях журналистов, о причинах падения рейтнига возглавляемого им канала, который существует на наши налоги, и т.д.

Ровно как и член Коллегии МВД, Антон Геращенко был бы более интересен публике не размышлениями на тему “а что мы сделаем, если кацапы пришлют на Евровидение Кобзона” - а информацией о том, как МВД собирается бороться с ростом тяжких преступлений в стране — вместе со снижением процента их раскрываемости. Впрочем, все это было бы слишком прозаично. Другое дело — флейм вокруг Евровидения. И поговорить можно, и СМИ опубликуют, и, главное, отвечать за свои слова потом не нужно. Ну, а тех, кто замечает легкое несоответствие ситуации, можно просто объявить “непатриотами” - да и дело с концом.