Почему коррупция - наименьшая из наших проблем

В конфликтологии есть такое понятие: “эволюция требований”. Суть этого понятия заключается в том, что переговорщик каждое свое требование неожиданно развивает в новое требование и этот процесс “вымогательства” становится бесконечным. Сегодня мы стали заложниками требований всех и вся, которые никогда не будут иметь завершения, потому что вымогательство – это процесс, который не предполагает результата. Главные цели требований – увеличение уровня дохода и расширения власти. Но, как показал пример Черновецкого и Януковича, эти требования безграничны.

Если кто-то думает, что эта “политическая болезнь” обошла стороной любого из парламентских и ряда внепарламентских общественных лидеров, тот глубоко ошибается. Ею болеют не только политики первой величины: эта болезнь инфицировала даже руководитель областей, районов, госпредприятий и так далее. И коррупция – это не причина этой болезнь, а всего лишь обязательный побочный эффект. Среди причин этой болезни я хочу выделить несколько вещей, о которых у нас не очень любят говорить политики и политологи.

1. Бессмертие, как базовая проблема политикума. В свое время Глеб Павловский говорил, что губернатор помнит, что его назначил Президент первые три дня, дальше он считает, что его назначили за то, что он такой гениальный. Наши политики на третий день верят, что они пришли навсегда и, что они, как и всякая власть, от Бога. При этом в своих корыстных целях они мыслят категориями плюс 20-30 лет, как будто мир остановился, а они законсервировали ситуацию в сегодняшнем дне. Политик чувствует себя бессмертным и ведет себя так, будто он никогда не умрет. Апогеем этого поведения стало поведение Януковича. Но у нас есть тысячи мелких викторов федоровичей, которые мыслят и живут в этой же парадигме. Это базовая проблема: политик высшего и среднего эшелона чаще всего считает, что хорошая жизнь будет продолжаться вечно, потому что он знает, прокурора, милиционера, судью или СБУшника. То же самое думает силовик, потому что он знает главу администрации, мэра или влиятельного политика.

2. Вера в непогрешимость. Каждый чиновник считает, что он действительно помогает людям. Даже самый циничный чиновник-бандюк действительно считает, что он дает больше, чем берет. Каждый из них непогрешим перед самим собой. В психологии есть понятие “когнитивный диссонанс”. Каждый чиновник примиряет себя со своими незаконными действиями и главное оправдание, которое он себе позволяет – это помощь людям. Это болезнь всех диктаторов (в свое время Елена Чаушеску не могла понять, за что эти люди хотят ее расстрелять, она же так много сделала для румын). Сейчас куча наших чиновников находит покой в своей душе именно тем, что говорит самому себе: “Я помогаю людям”.

3. Запрет на “слабость”. Чиновник у нас не ошибается никогда и не признает никакого давления. И главная проблема заключается в том, что признание ошибки – это слабость, которую никогда не простит избиратель. В свое время Лешик Бальцерович говорил, что главное право человека, которое делает реформы – это право на ошибку. Но украинский чиновник никогда не позволит себе ошибаться. Ошибаются оппоненты, подчиненные, внешние враги, но не политики. Украинский политик извиняется только перед обезличенным неизвестным эфемерным избирателем, крестьянином, мозолистыми руками или перед другими агитационными штампами.

4. Слово не стоит ничег. о. Принцип честности – это та вещь, которая просто исчезла из политики. У нас нет никого, кто держит слово и гарантирует что-то кому-то. Это ключевая проблема нынешнего кризиса и вообще системы сосуществования политикума. Недоверие всех ко всем – это основа для сплошных бросков и лжи.
Почему я так подробно останавливаюсь на этих вещах? Прежде всего потому, что в нас живет очень упрощенное представление о борьбе с коррупцией. Даже профессиональные борцы с этим злом исходят из того, что для преодоления коррупции нужно создать очередное антикоррупционное ведомство с невероятными полномочиями (а если удастся возглавить это ведомство, то жизнь удалась). У нас сегодня 12 антикоррупционных ведомств, но коррупционеров не сажают и пока не собираются сажать. Сегодня можно утверждать, что у нас нет борцов с коррупцией, а есть демагоги и грантоеды от коррупции, которые исходят из того, что будет выгодно им, а не стране.

Классический пример – последний офшорный скандал. Я без сомнений могу сказать, что 90% тех, кто сейчас кричит об офшорах, вообще не понимают, что это. Отбросив персоны, стоит задуматься над одним простым вопросом: почему за неделю “офшорной вакханалии” никто из антикоррупционеров не провел круглый стол на котором попытался бы профессионально посмотреть на эту проблему и предложил бы что-то более практичное, чем простое обвинение политиков и олигархов.

Я не открою тайны, когда скажу, что очень сомневаюсь, есть ли в том самом НАБУ хоть один отдел (5-7 человек), которые понимают, что с этим всем делать. Более того, есть большие сомнения, что в Минфине есть группа людей, которая ужаснулась масштабам панамаликса и начала работать над новыми правилами игры для бизнеса. Может на уровне правительства кто-то решил создать группу по деофшоризации экономики?

Я хочу сразу сказать, что ответ на все эти вопросе лежит на поверхности. И ответ этот вовсе не нежелание бороться с коррупцией. Ответ очень прост – дилетантство, отсутствие широты знаний и понимания процессов. Тупость порождает коррупцию. Больше того, она порождает примитивную коррупцию, которая является самой страшной. Потому что эта коррупция тотальная.