Греби отсюда: Какие "войны" ведутся ночью на водоемах Киевщины

В Украине есть правоохранительные структуры, работа которых почти незаметна. Конечно, если вы не преступник. Но и в этом случае до последнего вы можете не знать, что уже "на крючке"

Греби отсюда: Какие "войны" ведутся ночь…

"Юра, просыпайся!", - мужчина в черной фуражке тычет рукой в товарища, который крепко спит в надувной лодке. Тот вскакивает, трет глаза, поворачивается, и на его лице появляется выражение, будто напротив стоит Дарт Вейдер и четыре всадника апокалипсиса.

Еще минуту назад двое в лодках коротали часы до рассвета на маслянистой темноте реки Тетерев, чтобы утром начать щедрую, запрещенную в этих местах рыбалку. Но не случилось так, как предполагалось.

Их планы испортил Киевский рыбоохранный патруль.

Журналисты Depo.ua приняли участие в 12-часовом рейде Киевского рыбоохранного патруля. Они охраняют украинские водоемы от аппетитов нечестных рыбаков, и именно благодаря им мы до сих пор можем есть вкусную отечественную рыбу.

Сергей Дмитренко осматривает берег Десны, ища возможных нарушителей правил рыбалки. В рыбоохране он больше 18 лет, по специальности - техник-рыбовод-ихтиолог-рыбинспектор.

Осещина, Хотяновка, Пирново стоят на берегу Десны, и почти в каждом дворе здесь живет рыбак. По закону любой гражданин Украины имеет право выловить три килограмма рыбы в день, только на удочку или спиннинг и в разрешенное время. Но когда спрос на рыбу большой и живешь у воды, возникает желание делать это чаще и больше, продавая остатки по весьма неплохой цене.

Главная задача Сергея Александровича и Сергея Петровича - оберегать рыбаков от этого соблазна.

Мы садимся в их новенький "Дастер" (в 2017 году государство выдало рыбоохране Киева и области 12 машин и 24 новых катера, чтобы больше не ездили на старых "Нивах", "УАЗах" и лодках 86-го года выпуска) и едем патрулировать береговую линию. На часах – начало восьмого вечера, в планах – объехать несколько поселков, где браконьеры могли поставить на ночь сетки.

Сергей Левченко. По образованию - экономист, в патруле - два года. Его дед был рыбаком, поэтому ненависть к браконьерам у Сергея Алексеевича почти генетическая

За рулем – Сергей Дмитренко (Петрович), штурманом – Сергей Левченко (Алексеевич). Оба – главные государственные инспекторы отдела рыбоохранного патруля №1. По пути разъясняют правила - согласно закону, на украинских не частных водоемах можно ловить только на спиннинг или удочку, на которой не больше 5 крючков. При этом удочек один человек тоже может использовать одновременно не больше пяти, а выловить за один раз - не больше трех килограммов рыбы. Надо помнить, когда в Украине на разных водоемах начинается и заканчивается нерест (в это время можно рыбачить только одной удочкой и с одним крючком), знать и отпускать обратно в воду краснокнижные породы, не ловить рыбу в запрещенных местах – в заповедниках и возле стратегических объектов.

На нарушителя, который использует незаконное орудие лова (сетки, например) составляют админпротокол, а потом, по решению суда, штраф – от 340 до 680 гривен. За каждую незаконно выловленную рыбу придется выплатить государству убытки: за судака, например – 510 грн, щуку – 340 грн, леща – 170 грн, плотву – 85 грн.

Конечно, с такими расценками сходить и купить рыбы – значительно дешевле. Но все надеются, что рыбалка обойдется как-то без патруля.

ДЕДУШКА – ХУЖЕ ПЬЯНОГО С НОЖОМ

Около берега валяется какая-то ветка.

"О, браконьерское орудие лова, - оживляется Алексеевич. - Значит, где-то есть и владелец".

Такой веткой погружают в воду распорку из стальной проволоки с закрепленной на ней сеткой – конструкцию опускают на дно, когда рыба идет в потоке, после ее поднимают, а улов остается внутри. Это называется "паук", и ловить им рыбу незаконно, так же, как и сеткой.

Пока Петрович, забравшись на корягу, всматривается в противоположный берег, Алексеевич гуляет неподалеку от ветки. Проходит несколько минут, и прямо на нас из кустов выходит ее владелец – старик с тачкой, на которую он уже уложил два "паука" и небольшой пакет с рыбой.

"А что, на честный клев уже не клюет?", - спрашивает у него Алексеевич.

Старик говорит, что пришел наловить рыбы для кошки, а не на удочку, потому что не знал, что "паук" вне закона.

"Не в первый раз ловлю, врать не буду", - признается сам.

Алексеевич и Петрович, отмахиваясь от комаров, составляют админпротокол – тот, по которому штраф в 340 гривен, и подсчитывают убытки по количеству и видам рыб. В целом получается около тысячи. "Пауков" изымают.

Дед, услышав сумму штрафа, судорожно сглатывает комок в горле.

"Простите, а?", - говорит он.

Деда жаль.

"Сколько вам лет? Семьдесят?, – Алексеевич продолжает заполнять бумаги. - Какая пенсия? Две тысячи? Чего же вы на удочку не ловили, разве не знаете, что так нельзя?"

"Ну, простите, я в первый и последний раз", - снова затягивает дед. Сетки у него уже чинены-перечинены.

Садимся в машину, оставив старика с копией протокола и пустой тачкой на колесах.

"Деда жалко", - повторяет Сергеевич. Эхом это повторяет Алексеевич.

Едем дальше. На часах начало девятого.

"Пожалуй, - спрашиваю, - это непросто – с такими браконьерами. – Это как полицейским бабушек со стихийки разгонять".

"И легче, когда с ножом кидаются, - сразу соглашается Алексеевич. – Тогда азарт, тогда ты понимаешь, что он действительно нарушитель. Хочется наказать. А с этими... он же даже не понимает в чем виноват".

"Жаль деда", - снова вздыхает Сергеевич.

Хочется сменить тему.

"Кстати, про ножи, - спрашиваю. - Табельное оружие у вас какое?". Алексеевич лаконично отвечает: "Ручка".

"А на вас же браконьеры нападают?", - говорю. Алексеевич отвечает, что да. И на вопрос, как же тогда обороняться, передергивает плечами: "Позвонить на 102".

Бывает, что на рыбоохранный патруль нападают пойманные на браконьерстве рыбаки. Пока не приедет полиция (если успеешь ее вызвать и она не откажется из-за отсутствия экипажа, машины, топлива и т. п), надо убеждать нетрезвого человека с винтовкой или ножом не причинять тебе тяжких телесных повреждений. Поэтому рыбоохранники – специалисты кризисных коммуникаций.

"Били ножами, баграми били..." - рассказывает Петрович о тех, кому коммуникационных навыков не хватило. Спрашиваю, почему же тогда табельное оружие не дают. Но, оказывается, они его и не считают необходимым.

"Когда ты достаешь оружие, это уже проблемы – и для тебя, и для правонарушителя. Зачем?", – вновь передергивает плечами Алексеевич.

Следующий рыбак ловит по правилам. Записывает номер горячей линии и обещает позвонить, как только увидит браконьеров. Петрович потом расскажет нам, что честные рыбаки часто звонят, для них браконьеры – тоже враги, потому что варварски истребляют напрочь всю рыбу.

Неужели, удивляемся, это наконец "стукачеством" в наших широтах перестало считаться – сообщить, когда кто-то рядом нарушает закон. Петрович говорит – сообщать стали где-то четыре года назад.

"Типа, - спрашиваем. - После Майдана проснулась гражданская совесть?".

"Типа того, - кивает Петрович. – Говорят: если всю рыбу сейчас выберут, что моим детям останется?"

Такие вот патетические выводы.

А клюет сейчас, по словам того честного рыбака, не очень. Один возле него стоял – четыре штуки поймал, второй – судачка и жереха. Инспекторы желают ему "ни хвоста, ни чешуи", и мы идем дальше.

Алексеевич объясняет, что "ни хвоста, ни чешуи" - это как у автомобилистов "ни гвоздя, ни жезла", а у охотников - "ни пуха, ни пера".

Опять старик с "пауком". И тоже не знал, что так нельзя. И рыба у него тоже – для котиков. Просидел бы четыре часа, инспекторы говорят - на удочку за это время бы больше наловил. И не "попал" бы на полтысячи.

Старик сыпет жалобами про жену в больнице, и сам хватается за сердце. За ним хватается за сердце Петрович (ибо очень боится, что кто-то из браконьеров 70+ вдруг так понервничает, что умрет).

"Ребята, ну простите... Это в первый и в последний раз, я вам слово даю! Вот если меня еще раз здесь увидите – по всей строгости накажете! Ну простите, ребята...", - заводит дедушка.

Протокол, документирование, подвозим старика домой, он ковыляет к воротам и по пути вздыхает так, что вместо штрафа хочется его догнать и извиниться.

"Ну, сегодня прямо какой-то дедушкин день, - злится Петрович. – И знают же, что на "паука" нельзя. Ну знают, так почему на удочку не ловить?".

Ему обидно, он ненавидит штрафовать стариков.

ШЕЛ ПО УЛИЦЕ, ВЫГУЛИВАЛ ПАУКА

Один патруль за дежурство проезжает от 25 до 400 километров, опираясь на интуицию и слухи. После Осещины интуиция привела Алексеевича и Сергеевича в Пирново.

Слышен всплеск воды, но это, оказывается, бобер. Но наши инспекторы подозревают, что браконьер тут все же есть. Около получаса мы мерзнем по кустам, прислушиваясь к каждому звуку. Включать фонари и смартфоны, курить - запрещено, чтобы не выдать себя.

Неподалеку жгут костер охранники недостроенного элитного комплекса отдыха.

Петрович, чтобы мы не уснули, развлекает всех рассказами о том, как иногда приходится часами сидеть в засаде, выжидая, когда браконьер вернется . Комары, муравьи, еще и клещей наберешься, как собака.

И вот, когда уже все промерзли, машина заведена и патруль готов поехать дальше, в свете фар замирает, словно дикий заяц, мужчина с "пауком" на плече. В камуфляже, в резиновых ботфортах. И младше пенсионного возраста. Еще и пытается убежать. Инспекторы аж обрадовались.

"Ребята, да это же не мое", - начинает он, но и сам знает, что это - бесполезная попытка.

"Ага, шел по улице, выгуливал паука", - говорит Сергей Петрович традиционную рыбоохранную остроту.

"И я вышел поймать немного рыбы котам", - кажется, что они разыгрывают давно знакомую пьесу, в которой каждый хорошо знает свои слова. Человек с "пауком" добавляет, что вдовец, жена два года назад умерла, отказали почки. Ребенку 13 лет, воспитывает один.

Незаконное орудие лова - "паука" рыбоохранники изымают, чтобы потом утилизировать

Мужчина злится. Ему очень обидно, что попался. Идем домой, потому что при себе не имеет документов. Во дворе у него – лодка с веслами. Два кота, в их миске – борщ с хлебом. И чешуя рыбная у дверей.

Оказывается, его уже штрафовали за незаконный вылов. Теперь оштрафуют за хранение незаконного средства лова, за это - от 510 до двух тысяч гривен. Петрович говорит, что к вдовцу с несовершеннолетним ребенком на иждивении суд не будет слишком строг.

КАК БРАКОНЬЕРЫ ОТМЕТИЛИ ПОБЕГ ЯНУКОВИЧА

Ночью из сухопутного патруля мы превращаемся в водный – пойдем на катере по реке Тетерев. Днепровско-Тетеревское гослесоохотничье хозяйство. Бывшие охотничьи угодья Януковича. До катастрофы на Чернобыльской АЭС эти места имели статус заповедника, затем, до 2014 года, вход сюда был только для Виктора Федоровича, его гостей и местных жителей (по пропускам). После бегства президента охотиться в здешних лесах разрешили, а вот правила рыболовства никто не изменил, и ловить рыбу в Тетереве до сих пор нельзя. Но место привлекает рыбаков, как Эльдорадо золотоискателей.

С нами теперь Игорь Новак и Дмитрий Кисель – главные государственные инспекторы Киевского рыбоохранного патруля.

Дмитрий - со свежим шрамом от носа до лба. В ночь с 1 на 2 августа они с коллегой Людмилой гнались за браконьерами на катере, поймали волну, налетели на что-то под водой и перевернулись. Игорь сломал нос и распорол себе лицо, Людмила повредила шею и порвала связки, до сих пор на больничном. Утопили всю технику. А браконьеры так и скрылись, не поинтересовавшись, живы ли те, кто за ними гнался. Чтобы не платить штраф от 51 до 170 гривен.

Катер идет на скорости около 65 км/ч, но в полной темноте кажется, что стоим на месте. Вторая ночь, через полчаса после выхода наши инспекторы "почувствовали" первых нарушителей.

Катер замедляет ход, отключаются абсолютно все источники света. На первой скорости почти бесшумно подходим к сцепленным вместе надувным лодкам: в одной рыбак спит, а в другой – дремлет над удочкой.

"Юра, вставай!"...

Начало этой истории мы описывали в первых предложениях этого репортажа. Далее двое сердитых и невыспавшихся рыбаков пытались доказать рыбоохране, что имеют полное право здесь ловить рыбу после бегства Януковича, что преступная власть сама ворует на миллионы, а им и рыбу половить нельзя...

Но все равно приходится грести к берегу, показывать документы и подписывать протокол. Нарушители заплатят штраф - около сотни гривен за то, что устроили рыбалку в неположенном месте. Рыбы наловить не успели. Дмитрий говорит - сидели на сомика.

"Когда Янукович сбежал, здесь их сотни были. Невозможно было вообще справиться. Все кричали, что это Янукович создал запрет, и теперь рыбачить можно. А запрет этот - с советских времен!", – комментирует Дмитрий заявления нововыявленных нарушителей. Говорит – они постоянно такое слышат. – А они говорили, что это теперь все – народная собственность. Рыбаки приезжали за 200 километров, даже из Малина. До драки доходило чуть ли не каждый день".

Чисто по-человечески рыбаков понять можно. Рыба видна прямо на поверхности реки: маленькие щучки, карповые, плотва – кажется, что зачерпнешь сачком, и он будет полон рыбы. Дмитрий и Игорь соглашаются, что здесь уже давно целесообразно было бы разрешить частное рыболовство. Раз уж охоту разрешили.

Уже довольно давно мы идем на первой скорости. Дмитрий держит штурвал, Игорь смотрит в тепловизор. Идем в полной тишине и темноте, чтобы не спугнуть браконьеров. Небо будто подыгрывает и плотно затягивается тучами, через которые едва-едва просматривается месяц. Воображение дорисовывает на нем рыбака с удочкой, как в логотипе DreamWorks. И к нему так же подкрадывается рыбинспектор на катере...

В тихие часы перед рассветом изо всех сил стараешься не уснуть, и в голову лезет всякая ерунда.

Через бог знает сколько километров и кружений по плавням Игорь и Дмитрий начинают активнее пересматриваться и жестикулировать, словно водолазы. Катер возвращается и тихонько сует нос в камыши. Дмитрий включает лампу и перед нашими глазами из воды появляется человек в гидрокостюме с прибором для подводного лова.

Мужчина сердится и пытается уйти вместе со своим принадлежностями. Дмитрий со своим фонарем нависает над ним, словно джедай.

"Стоять! Стоять!", – восклицает. В конце концов, рыбак подчиняется. Позади в камышах, в специальной сетке - рыба: щука, карась, сом. Оказывается, что кроме этого рыбака здесь еще двое таких же подводников. Все трое категорически заявляют, что здесь рыбачить можно, а потом – что эта рыба – не их.

Дескать, это рыбоохранники подбросили. Все вносится в протокол – суд разберется. Каждый наловил тысячи на две. В общем, за одну ночь имеем пятерых браконьеров и около шести тысяч ущерба, который им придется выплатить государству.

Игорь и Дмитрий выписывают протокол нарушителям, которые ловили рыбу в заповедной зоне

"А сколько рыбы спасено только тем, что мы постоянно выходим, - говорит Дмитрий. - Это же никак не подсчитаешь. Рыбу жаль. Она не плачет, не говорит, но мне ее жаль, как она умирает...".

Дмитрий – потомственный рыбак. Но пошел в рыбинспекторы. Спрашиваю: а едите?

"Ем, - улыбается. - Но ловить не хочу".

Игорь Новак по образованию - юрист, в рыбоохране работает меньше года

Небо постепенно меняет цвет с черного на синий, встает солнце, и наконец становится видно, какая вокруг красота. Игорь с Дмитрием между собой говорят, что скоро с больничного вернется Людмила Андреевна и будет террор.

"Что, - смеемся. - Такая злая?".

"Да нет. Просто... справедливая".

Фото: Александр Хоменко / depo.ua

Больше новостей о событиях в Украине и мире на Depo.ua

Все новости на одном канале в Google News

Следите за новостями в Телеграм

Подписывайтесь на нашу страницу Facebook

deneme