Россиянка против оккупации: Детская писательница написала роман о Крыме, за который ее ждет тюрьма

Детская писательница Татьяна Журидова и ее семья жили в Крыму, после оккупации выехали в ЕС, но пока им отказывают в убежище. Татьяна уверена, что на России за роман об оккупации ее ждет тюрьма, а ее сына-ученого – рабский труд в Арзамасе

Россиянка против оккупации: Детская писа…

Татьяна Журидова – гражданка России и дочь советского военного. Большую часть жизни она провела в Латвии, а последние пять лет – в Крыму. Татьяна и ее семья не имели никаких иллюзий о жизни на России и когда началась оккупация, не захотели оставаться на "российской" территории. Тем более, что сына Татьяны – ученого-физика, настойчиво приглашали на работу в Арзамас, на военно-промышленный комплекс и они обоснованно опасались, что его могут похитить.

Выехав из оккупации, детская писательница начала писать роман: "Вторжение в Крым: Оруженные танками", основанный на реальных событиях. Заканчивает она его в лагере беженцев в Германии, где семья пытается получить убежище.

Татьяна пытается убедить немцев, что в случае депортации на Россию ее посадят в тюрьму за роман, в котором показана ложь российских СМИ о добровольном присоединении Крыма, а сына заставят работать на российский военпром.

Сейчас она публикует главы из своего романа на Фейсбуке, а читатели благодарят за правдивый рассказ и присылают свои фото, сделанные в начале оккупации.

Журналисту Depo.ua Татьяна рассказала о том, почему она, будучи по гражданству россиянкой, покинула Крым сразу после того, как он "вернулся в родную гавань".

Роман "Вторжение в Крым: Оруженные танками" - о начале оккупации Крыма глазами двух российских военных, приехавших "защищать русских", и брате и сестре, которые живут в Крыму и с ужасом наблюдают за тем, что творится.

Об организации митингов

"Вернувшийся из Киева крымский "Беркут" встречали в Симферополе и Севастополе. Новостной канал Крыма "15 минут" комментировал встречу в Симферополе словами "радостная встреча героев на родной земле", однако в кадре хмурые беркутовцы не поднимали глаз, видно, стыдно им было за то, что творили на Майдане, вот и шли молча. Одна женщина средних лет долго, не останавливаясь, хлопала и хлопала в ладоши, как по заданию, и лицо у нее при этом тоже было злое и хмурое. А вокруг и вдалеке - ни одного гражданского, только титушки, радикалы. Из их рядов несколько раз выкрикнули: "Слава "Беркуту!" Но даже на эти крики никто из бойцов не улыбнулся и не поднял головы. Опозорили Крым!

В Севастополе "Беркут" встречали три десятка пожилых женщин и мужчин, несколько молодых дэвушек и парни в камуфляжной форме. Вдруг одна пенсионерка неожиданно схватила микрофон и запела:" Москва - третий Рим!", громко повторяя это несколько раз. У нее тут же отобрали микрофон, и ее нелепые выкрики прекратились".

О работе российских СМИ на полуострове и российских мифах

"Московские тележурналисты явно не знали, что слово "националист" в украинском языке означает "патриот, отстаивающий независимость своей родины на ее территории" и совершенно не имеет того негативного значения, которое слово "националист" имеет в русском языке - человек, ненавидящий другие национальности"

"- ... Бендера" - такого человека нет. Глянь, это вообще город такой - Бендеры! Огород в Молдове.

- Не "Бендера", а "Бандера", - поправили его. - Не то ищешь!

- Бандера есть. Вот... Степан Бандера - украинский патриот. Сидел всю войну в фашистском концлагере Заксенхаузен. Посадили за то, что выступил против Гитлера... так... в концлагере погибли два его брата... третий брат еще час боролся с фашистами, но они его выследили и застрелили. Ого! - присвистнул Артем. - А почему же тогда его называют фашистом?!

Вопрос повис в воздухе".

О том, как вели себя "новые русские"

"Конфликтный сосед с четвертого этажа, увидев Анну, вдруг подскочил и зашипел ей в лицо:

- Все! Наши пришли! Теперь тебя, латышку, живо поставят к стенке!

- Вообще-то у меня русское гражданство, - холодно произнесла Анна, опомнившись от неожиданности.

Этот сосед недавно во дворе стрелял из пистолета в ее собаку Эммочку. Днем стрелял, на глазах у детей. Слава богу, что собака увернулась, что он промахнулся!

- Как русское?... Не может быть!

- Мой отец был военным, офицером.

- Как?.. Я думал, ты же из Латвии... там все фашисты... - начал мямлить он, испугавшись.

- Когда окурки прекратите из окна бросать? У меня под окном в палисаднике ваши окурки. Постоянно за вами убираю, - Анна отвернулась с отвращением".

Татьяна писала этот роман с осени 2014 года. Задумала еще в Крыму, писать начала в Латвии и сейчас он почти закончен.

"Мне хотелось рассказать правду тем, кто верит, что крымчане хотели "присоединения" к России. Не только россияне, а и многие украинцы верят, что крымчане все хотели стать русскими и радовались вторжению, - говорит она. – Даже здесь, в Германии русскоязычные уверены, что крымчане являются русскими, ну так они и присоединились, а Путин только немного помог. Когда я рассказываю, что российские военные окружили военные части и не давали проносить еду и воду, у людей шок! Они говорят: А почему же по телевидению, по немецким каналам нам не говорили об этом?"

Татьяна по образованию – инженер, но всегда мечтала стать писательницей. В двухтысячном, в 47 лет она поступила в литературный институт. Училась у Михаила Лобанова, говорит – он считал ее очень талантливой и был хорошим преподавателем. Но ватником. Возможно именно Лобанов своим поведением подтолкнул Татьяну к написанию романа об оккупации Крыма

"Он говорил, чтобы я написала роман о том, как русских угнетают в Латвии. Мол, после этого на России будут печатать все, что я пишу (Татьяна пишет сказки в стиле Андерсена, - ред). Я отвечала, что не угнетают и вовсе отказалась от темы. В 2014, когда я уехала из Крыма и летела в Латвию через Москву, я позвонила Лобанову. Он, узнав, что я из Евпатории, сразу сказал: и в Латвии вы были в такой важный момент и вот в Крыму оказались в момент присоединения к РФ. Какая у вас интересная писательская судьба! Вы так и не написали о притеснении русских в Латвии, так напишите теперь о том, как русские Крыма хотели на Россию. Станете знаменитой писательницей".

При советской власти наша собеседница работала инженером на заводе в Даугавпилсе, когда началась перестройка, стала возить рижский трикотаж за границу. Была в Польше, но в основном - на России: Петербург, Мурманск, Архангельск, Нижневартовск, Сургут, Воркута. Оказалось, что будучи россиянкой, Татьяна на самом деле не знала ни настоящих русских, ни настоящей России

"Эти русские сильно отличались от людей в Латвии, среди которых я выросла. Я была воспитана на русском языке и в русской культуре, но русские люди оказались совсем не такими, как я себе представляла. Мы, например, были воспитаны на том, что за нами великая Россия, в которой все самое лучшее. Мы в это реально верили! Однако каждая поездка с рижским трикотажем в очередной город России открывала что-то новое. Оказывалось, много тамошних людей считают себя обманутыми, а Россию нищей. Они говорили мне "Ты не знаешь нашей жизни" и спрашивали, правда ли, что в Латвии притесняют русских. Я отвечала: "Нет, не правда". Они говорили: "Значит и в этом нам врут". И вздыхали осуждающе, - рассказывает она. - Латыши сдержанные, спокойные, вдумчивые. Задорнов их оболгал, мне это всегда болело. При СССР мы не считали, что Латвия оккупирована, поняли это, когда узнали факты о пакте Молотова-Риббентропа. Но себя оккупантами все равно не считали, ведь мы хотели жить в свободной от коммунистов Латвии. Многие россияне стояли ночью на Домской площади, когда Латвия отделялась. Такой был майдан. При отделении нас, россиян, стали обвинять в оккупации, но мы-то были уже другими, не такими, как наши родители. Многим было не по себе от этих обвинений, больно и по сей день. Думаю, Путин сильно воспользовался этим в своих интересах".

В Латвии Татьяна, ее брат и сын были не гражданами. Фиолетовые паспорта. Это замечательные паспорта, говорит наша собеседница, они дают право на все, кроме права голосовать. Можно было получить и паспорт гражданина Латвии, сдав языковой экзамен, но она не хотела, потому что чувствовала себя россиянкой больше, чем латышкой. И приняла российское гражданство. Убедила это сделать брата и детей. Знала бы тогда, как горько пожалеет об этом через несколько лет, когда российские войска припрутся "спасать" ее, и еще тысячи россиян, этнических и по гражданству, в украинский Крым.

В Крым из Латвии Татьяна, ее сын и брат Павел перебрались в 2010 году и впоследствии осели в Евпатории – тамошний климат идеально подходил Павлу (он имеет инвалидность и почти не ходит). Брат был на грани смерти, но в Крыму ему полегчало, снова начал есть, интересоваться жизнью. Семья арендовала квартиру, Татьяна ухаживала за братом, писала и издавала детские книжки, вместе с Павлом они писали ироничные рассказы, публиковавшиеся в Крыму. Мечтали впоследствии купить себе в Крыму жилье. В Латвии квартиру продали и впоследствии очень жалели, потому что с ней потеряли и постоянный вид на жительство.

А он очень пригодился бы осенью 2014-го, когда семья, спасаясь от оккупации, вновь оказалась в Латвии. В Крыму их никто не преследовал за политические убеждения, потому сидели тихо. Вот только за Дмитрием – сыном Татьяны, начали охотиться российские вербовщики. Она до сих пор уверена, что они хотели его похитить, чтобы работал на военно-промышленный комплекс в Арзамасе.

Дмитрий Журидов – физик, специалист в области высоких энергий. Защитил кандидатскую, работал в университетах Тайваня, Италии, в США и Польше. А когда он еще учился в МГУ, их возили в Арзамас на экскурсию.

"Там закрытая зона, колючая проволока, на вышках - автоматчики. Тамошние работники шептали во время экскурсии студентам: "Бегите отсюда как можно быстрее. Отсюда не вырваться!" – рассказывает Татьяна. – Сын приехал под жуткими впечатлениями. А сейчас Путин собирает ученых по всему миру в тот Арзамас – какой-то американский генерал говорил на весь мир, что ему нужно какое-то оружие доделать и никак не получается. И вот, к Диме приехали вербовщики, уговаривать его поехать туда на работу. Эта вербовка больше была похожа на похищение, которое я им сорвала. Сначала один из бывших однокурсников сына написал ему на "Фейсбуке", что едет с девушкой посмотреть Латвию и хочет встретиться. Сын собрался на встречу, а я в последний момент навязалась к ним. На встречу пришли двое мужчин, никакой девушки не было. У обоих - огромные рюкзаки, будто собирались ночевать в лесу (там до Беларуси 20 минут машиной). Когда увидели меня – растерялись и упорно звали нас в кафе, "кофе попить, пива попить". Кафе выбрали возле автобусной станции, откуда уходят рейсы на Беларусь. Я уверена, что сына хотели в кафе подпоить, посадить в автобус, а в Беларуси, где-то в лесу, "убедить" его подписать контракт на работу в Арзамасе. Но из-за меня сорвалось, они ограничивались разговорами. Они говорили, что он очень востребованный специалист, предлагали работу, сказали, что его семья может жить в Сарове (поселок близ Арзамаса, - ред) и не окажется в бедности. Сын отказался. Тогда эти типы стали пугать, мол, ты никогда не получишь никакой работы нигде, кроме России. Сам потом будешь проситься. Мы сразу обратились к спецслужбам Латвии, написали заявление о том, что планировалось похищение сына. латыши отнеслись очень серьезно и предложили политическое убежище".

Тогда, говорит Татьяна, они отказались от убежища, потому что сыну пришло приглашение на работу в университет в Катовице (Польша), и вся семья переехала туда. Не хотелось оставаться в Латвии и жить на соцвыплаты.

Когда контракт закончился, Дмитрию предложили работу в Германии, в Майнце. Татьяна очень обрадовалась.

"Я подумала – это перст божий! Я знала, что если один член семьи работает в стране, то другим дают убежище, если есть причины. И считала, что у меня причина есть - моя книга, которая на России попадает под статью об экстремизме, - рассказывает Татьяна. - Однако работу сын не получил и мы подали на убежище. Основание – угроза нашей жизни, здоровью и свободе, если мы окажемся на России. Есть женевская конвенция, по которой людей, которым грозит опасность на родине, не могут выслать туда, а только в третью страну, которая их не выдаст".

Но надежды Татьяны не оправдались – в отличие от Латвии, перечисленные основания немцам показались не убедительными. По их мнению, Дмитрий на России имеет возможность избежать нежелательной работы. Роман Татьяны пока не издан. Теперь они жалеют, что не попросили убежища в Украине, которую за 5 лет полюбили больше, чем страну, которая выдала им те треклятые паспорта.

С 10 июля Татьяна, Дмитрий и Павел скитаются по лагерям беженцев. Сначала в Гессене, в лагере возле вокзала, там были хорошие условия и хорошее отношение, но потом их перевели в Ротенбург-на-Фульде, где живут беженцы из Афганистана, Сирии, Сомали. Татьяна говорит, что отношение к беженцам здесь пренебрежительное, условия суровее. Нельзя выезжать на расстояние более 30 км от лагеря без письменного разрешения начальника лагеря.

Так как они уже подали документы на предоставление убежища, самовольно покинуть Германию и уехать в другую страну теперь не могут. Один отказ в предоставлении убежища получили, подали апелляцию. Татьяна авральными темпами дописывает роман про оккупацию Крыма, чтобы выдать его и убедить европейцев – ей и ее семье совсем нельзя назад, на Россию. Говорит - стыдно выдавать сырой текст, но он пока стал единственной соломинкой, за которую может ухватиться семья.

Кстати, весь гонорар от книги о Крыме, когда она будет издана, Татьяна хочет перечислить на нужды украинской армии.

Больше новостей о событиях в Украине и мире на Depo.ua

Все новости на одном канале в Google News

Следите за новостями в Телеграм

Подписывайтесь на нашу страницу Facebook

deneme