Ленина в президенты. Как власти Эквадора пытаются прикрыть коррупционеров
Второй тур президентских выборов пройдет в Эквадоре 2 апреля. Первый, совмещенный с выборами в парламент, прошел 19 февраля и чуть было не завершился победой правящей левой партии PAIS. Название означает "Мир", но составлено оно из первых букв Patria Altiva y Soberana - Гордая и Суверенная Родина. В сочетании с размерами Эквадора и его ролью в мире это невольно порождает аллюзию с известным тостом про маленькую, но гордую птичку. Впрочем, похоже, что эквадорцев очередная победа гордо-суверенных патриотов все же миновала. Судьба смилостивилась над ними, хотя голоса считали отвратительно долго.
Левый путь и его бесславный крах
PAIS получила только 70 мандатов в парламенте из 137, вместо 91 на прошлых выборах. Оппоненты PAIS в сумме набрали 64 мандата, причем львиная доля их приходится на движение CREO (32, этот акроним сам по себе означает "Верю", но являет собой сокращение от "Создаем возможности") и Социал-христианскую партию (15). Из шести мандатов, выделяемых эквадорцам, голосующим за рубежом, PAIS получила четыре, оставшиеся взяла CREO. Таким образом, в парламенте нарисовалось примерное равновесие сил при незначительном перевесе одной из сторон.
С выборами президента все обстоит еще интереснее. Нынешний президент Рафаэль Корреа, просидевший в своем кресле три с половиной срока вместо максимально допустимых двух, - нехитрый трюк с принятием в 2008 г. новой, социалистической Конституции позволил ему обнулить счетчик - поначалу нацелился обустроиться в президентском дворце в четвертый раз. Он даже инициировал по этому поводу референдум, где граждане, задыхаясь в соплях и слезах от любви и восторга, умоляли парламент, контролируемый PAIS, сделать Корреа "президентом навсегда". Но потом народный любимец как-то стушевался, заявил, что устал, что уходит, и вообще намерен оставить политику и отбыть на ПМЖ в Европу.
На решение Корреа повлияли, вероятно, несколько факторов. Во-первых, несмотря на активную симуляцию народной любви, на широко практикуемые тюремные сроки за "неправильные" посты в соцсетях и убийства оппозиционных журналистов, на давление на бизнес, за счет которого кормят голосующий за PAIS эквадорский охлос, обстановка вокруг президента явно накалилась. В 2010 г. он даже пережил попытку переворота и некоторое время удерживался в заложниках, пока лояльные левым военные его не освободили.
Во-вторых, в Эквадоре набирают обороты нешуточные коррупционные скандалы: один - вокруг государственной нефтяной компании Petroecuador, другой - в связи с работой в стране бразильской строительной компании Odebrecht. Последним из двух плотно занимается министерство юстиции США, так что у Корреа, даже отбывшего в Европу, есть прекрасные шансы разделить судьбу Дмитрия Фирташа. Впрочем, пока Корреа не фигурирует явно в коррупционных разоблачениях. Ему удается выбрасывать на расправу фигуры из своего окружения, оставаясь в тени. Но толщина этой прокладки далеко не безгранична. И следом за вице-президентом Джорджем Гласом, которого Корреа сдал, спасая свою шкуру, может настать черед и его самого. Ясно, что при таких перспективах ему лучше как можно скорее отбыть на ПМЖ в Старый Свет, откуда при хороших адвокатах эквадорцы могут добиваться его выдачи десятилетиями.
В-третьих, Корреа остался без региональной "крыши" и без союзников. Аргентина и Бразилия сменили президентов и правительства на правоцентристские; в Венесуэле власть качается все сильнее; в Боливии Эво Моралес проиграл референдум и не сможет пойти на очередной антиконституционный президентский срок, в Гватемале после коррупционного скандала, в который попал лидер тамошних левых Отто Перес Молина (как, однако, податливы социалисты таким соблазнам!), к власти пришел молодой и харизматичный Джимми Моралес (не путать с Эво Моралесом), сторонник "народного капитализма" и противник левого популизма.
Провал операции "преемник"
Оценив ситуацию, Корреа начал собирать чемоданы, ибо тюрьмы в Латинской Америке пока не отличаются скандинавским комфортом и находиться в них подолгу крайне вредно для здоровья. В качестве прикованного к пулемету смертника, который должен был прикрыть его отход, Корреа решил оставить своего бывшего, на первых двух с половиной сроках, вице-президента по имени Ленин Вольтер Морено Гарсес. Этим замечательным набором имен эквадорского политика наградил отец, сельский учитель, много сделавший для совместного обучения детей индейцев с детьми остальных эквадорцев. Лично мне при прочтении биографии Ленина-2 в этот момент почему-то вспомнилась Гермиона Грейнжер из "Гарри Поттера" и ее энергичная борьба за освобождение домашних эльфов.
В качестве арьергарда, прикрывающего отход главных коррупционных сил PAIS, 63-летний эквадорский Ленин был бы просто идеален. Во-первых, даже если он в чем-то и был замешан в период своего вице-президентства, то за последний срок Корреа все это давно обнулено и забыто. Все-таки отстреливать оппозиционных журналистов и сажать в тюрьму за недостаточную любовь к идеям боливарианства и к президенту лично в Эквадоре на первых сроках правления Корреа как-то не было принято. Этих рубежей всепобеждающего социализма страна под руководством PAIS и ее вождя достигла уже позднее. Во-вторых, Ленин - инвалид-колясочник, он получил пулю в спину в 1998 г. от уличного грабителя. В-третьих, он не просто инвалид, а предводитель целой стаи инвалидов, и даже выдвигался в связи с этим в 2012 г. на Нобелевскую премию мира за усилия по организации помощи людям с ограниченными возможностями.
Словом, протащив Ленина в президенты, Корреа мог бы спокойно спать в своем европейском особняке ближайшие четыре года. А именно эти годы для него самые опасные.
Потом-то все станет проще: новые события отвлекут внимание, могилы зарастут травой, а свидетелей будет уже не сыскать. Дело, таким образом, за малым: вкатить коляску с Лениным в президентский дворец и тихо отбыть на другой берег Атлантики. Вот только провернуть это надо было обязательно в первом туре выборов.
Дело в том, что по эквадорским законам для победы в первом туре необходимы либо классические 50%+1 голос, либо, как вариант, не менее 40% голосов, но лишь при условии отрыва от ближайшего соперника хотя бы на 10%. И этот 40%-ный вариант потихоньку вроде бы вырисовывался по экзит-полам, и по первым результатам подсчета. Но все-таки не вырисовался: Морено набрал 39,3% голосов, а его ближайший соперник Гильермо Лассо, кандидат от CREO, - 28,1%.
Хотя Ленину и не хватило для победы сущей малости, это в сочетании с новым раскладом сил в парламенте означает конец боливарианских экспериментов в Эквадоре. Электоральные ресурсы PAIS на 40%-ном рубеже исчерпаны. Зато Лассо во втором туре получит голоса третьего кандидата: Синтии Витери от Социал-христианской партии, набравшей чуть больше 20%.
Итак, еще один культ халявы, обогащавший демагогов и коррупционеров, прятавшихся в тени мифологизированного Боливара, приходит к концу, поскольку халява в основном закончилась. Все, что было на общем столе, уже сметено, цены на нефть лежат в нокауте, а те, чьи запросы превышают ежедневную пайку, и кто способен своими руками заработать себе на лучшую жизнь, отшатнулись от вождей, делавших ставку на маргин.
Чтобы понять, что выбрали и что отвергли эквадорцы, сравним ключевые посылы Ленина Морено и Гильермо Лассо.
Морено: "Я хочу вам сказать, что для самых незащищенных жителей страны все останется по-прежнему. Мы продолжим оказывать помощь и поддержку людям с ограниченными возможностями, пожилым людям, разведенным женщинам, детям, молодежи, тем, кто подвергся домашнему насилию."
Лассо: "Мы собираемся отказаться от 14 налогов в Эквадоре, потому что эквадорский народ платит слишком много. Эти налоги становятся источником злоупотреблений и, кроме того, приводят к коррупции среди окружения Корреа."
Очевидно, что, хотя оба кандидата апеллируют к "народу", они вкладывают в это понятие разный смысл. Морено обращается к иждивенцам, меньшинствам и обиженным. Лассо - к трудящимся и налогоплательщикам. И кто из них после этого левый, если рассудить непредвзято?
К слову, 62-летний "банкир Лассо" типичный self-made man: младший из 11 детей в семье служащего, он начал работать в 16 лет, а в 23 открыл собственную строительную фирму. Одновременно с бизнесом Лассо упорно учился и так, шаг за шагом, дорос до президента "Гуаякиля", одного из ведущих частных банков Эквадора. Он возглавлял банк почти 20 лет, затем успел побывать губернатором провинции Гуаяс, был министром экономики, финансов, энергетики, вел успешные экономические переговоры с правительством США, МВФ и Всемирным банком.
Левое и правое
Пожалуй, надо сказать и несколько слов о левом и правом политическом тренде как таковом - о том, как они изменились за последние десятилетия и какие ниши занимают сегодня.
По мере развития правовой системы капитализма "трудящиеся", о которых всегда пеклись леваки, утратили интерес к лозунгам в диапазоне от "грабь награбленное" до "все национализировать и поделить". Наемные работники - те, кто в самом деле торгует своим трудом, работая по найму, уже не желают разрушать капитализм "до основания" ради туманного "а затем". Слишком уж много скверных примеров этого "затем" накопилось в новейшей истории. Единственная ниша, где сегодня востребована борьба за права трудящихся, - профсоюзная. Но крупных состояний на посредничестве при отъеме чужой собственности и ее последующем дележе в этой нише не сделаешь.
И тогда левакам пришлось переключиться на специфические социальные группы, которые по разным причинам не могут или не хотят продавать свой труд. А хотят хорошо жить, вообще не работая.
Этот симбиоз популистских демагогов и обитателей социального дна, по сути, паразитирующих на трудящейся части общества, создал набор идеологем и политических практик, получивших общее название "социализма XXI века". Заботу о правах и свободах уже открыто, без обиняков, заменил ультралевый террор, полностью гармонирующий с криминальной психологией низов и коррупцией верхов.
Вожди "социализма XXI века" - давно уже не беспомощные доктринеры на содержании СССР и Китая. На наших глазах сформировался Интернационал авторитарных режимов, играющих на низменных инстинктах социальных отбросов, шиитских фанатиков, сектантов-террористов и лидеров транснационального криминалитета.
Этот Интернационал сплачивается просто на удивление быстро: так, на инаугурации Корреа в феврале 2013 г. присутствовали Эво Моралес (Боливия), Уго Чавес (Венесуэла), президенты Бразилии, Чили, Никарагуа, Перу (все левые коррупционеры с авторитарными склонностями), а также президент Ирана Махмуд Ахмадинежад. Иран и Хизбалла вообще играют стержневую роль в международных структурах "социалистов XXI века". Это демонстрировал и покойный Чавес, принимавший у себя и колумбийских террористов из FARC, и исламистов из "Хизбаллы", подводя это под концепцию "третьего мира в XXI веке". Столь же трепетное отношение к шиитским режимам демонстрировала и президент Аргентины Кристина Киршнер, прикрывшая Иран от обвинений в терактах в Буэнос-Айресе в 90-е годы.
Такой союз порождает опасные и крайне живучие идеологии. С трудностями их демонтажа и предстоит столкнуться как Эквадору, так и всей Латинской Америке.
Хотя поворот к защите прав трудящихся, почему-то именуемый "правым", безусловно, начался, он остается половинчатым и незавершенным. Позиции левых по-прежнему очень сильны: в массы вброшена версия о том, что "социализм хороший, просто Корреа плохо его строил". Немало и таких, кто готов проголосовать хоть за Пол Пота, лишь бы против "американского империализма и антинародного капитализма". Опасность реванша левых демагогов будет присутствовать в Эквадоре еще очень долго. Не так сложно прокатить на выборах кандидата Ленина, как окончательно загнать в небытие призрак "вождя мирового пролетариата".
