Кто заработает на разминировании Донбасса

И хотя война еще отнюдь не завершена, вопрос разминирования территорий стоит очень остро и будет таким еще не один год. О проведении "гуманитарного разминирования" Донбасса depo.ua рассказал специалист по разминированию полковник запаса Виталий Галицын, который после тяжелого ранения в зоне АТО и потери зрения готовит специалистов по разминированию в Каменце-Подольском.

Насколько острой для Украины является проблема "загрязненности" территории взрывоопасными предметами и насколько успешно и быстро Украина может решить эту проблему?

Территория, на которой ведутся бои, очень загрязнена взрывоопасными предметами. А это и социальная, и экономическая угроза, и вообще очень большая проблема.

Если возьмем Первую и Вторую мировые войны, то в эти дни находят боеприпасы с Первой мировой, которые не разорвались, и даже химические боеприпасы. Поэтому заявлять, что мы за 20 лет очистим территорию – это ошибка. Тем более у нас, кроме того, есть территории, на которых ведутся боевые действия, и много боеприпасов вывезены за пределы. Все это будет еще очень долго уничтожаться.

Как известно, процентов 30-40 всех снарядов, которые используются на войне, не взрываются. И Россия на Донбассе просто занимается утилизацией устаревших боеприпасов. По данным Минобороны, только за этот год на Донбассе, и это во второй и третьей зонах, то есть не непосредственно у линии соприкосновения, было обезврежено около 1200 снарядов. А что касается передней линии, то, по словам минеров, там ежедневно разминируют по 200-300 боеприпасов.

Если посмотреть, например, в Широкино или другие места, где происходили постоянные интенсивные боестолкновения, то там даже по кадрах телерепортажей видно, что очень большое количество взрывоопасных предметов, и каждый день их уничтожают саперы по 200-300 единиц. Но и это данные очень приблизительные, потому что окончательно все будет решено, когда бои остановятся полностью и когда можно будет промониторить ситуацию. И на сегодняшний день проблема еще и в том, что Украина не готова по международным стандартам бороться с этим.

Что нам мешает?

Насколько мне известно, на территории Украины взялись за разминирование две зарубежные фирмы, которые уже на месте в Луганской области проводят начальный этап разминирования. Но проблема в том, что в соответствии с международными стандартами и международным гуманитарным правом, в Украине должен быть сформирован Национальный орган по противоминной деятельности, которого еще нет. Правда, в Верховной Раде уже зарегистрирован соответствующий законопроект под номером 4137 "О противоминной деятельности", но парламент его еще не рассматривал.

В целом в понятие "противоминная деятельность" включается пять больших вопросов. Самый главный из них – это так называемое "гуманитарное разминирование", то есть разминирование территорий от взрывоопасных предметов, от которых могут страдать мирные жители. Далее идет - обучение рискам, оказание помощи жертвам взрывоопасных предметов, уничтожение избыточных запасов и пропаганда против использования негуманного оружия.

Согласно международным нормам (есть такой ООНовский Женевский центр гуманитарного разминирования) и в соответствии с его нормативными документами должен быть и национальный орган по разминированию, как с правом законодательной инициативы, так и оперативный орган. В Украине уже давно идет борьба между Министерством обороны и Госслужбой по чрезвычайным ситуациям, чтобы этот национальный орган был создан на их базе. В последний раз, а это было где-то год назад, когда Зорян Шкиряк стал во главе ГСЧС, он лоббировал, чтобы этим вопросом занималась его структура.

Кто финансирует эту "противоминную деятельность" в Украине?

Я уже говорил, что сейчас есть две фирмы, которые начали этим заниматься, а если копнуть немножко глубже, то это вопрос очень больших денег. ООН находит доноров, которые выделяют средства на проведение этих операций по гуманитарному разминированию. Как известно, одна из фирм проводит сейчас подготовку специалистов к этому делу. Там есть мои знакомые, которые работают, проходят подготовку. И сапер там будет получать 380 долларов. Это меньше, чем получают саперы по гуманитарному разминированию в Африке или на Ближнем Востоке. Если взять и сравнить, то в Югославии, когда работали эти программы гуманитарного разминирования, обычный специалист сапер получал 1200-2000 долларов. Почему это так происходит? Потому что есть такое понятие, как откаты, фирмы получают деньги от доноров напрямую, а конечные исполнители получают лишь крохи, потому что тот сапер и так будет работать. Поэтому необходимо, чтобы был национальный орган и все эти вопросы шли через него.

Кроме того, пока у нас нет этого органа противоминной деятельности, кто же этими операциями будет руководить? И в том законопроекте, который уже зарегистрирован в Верховной Раде, на мой взгляд, правильно определено, что основной орган – это Министерство обороны и оперативным органом этой деятельности является одно из подразделений Министерства обороны. Кроме того, на сегодняшний день более мощного органа, чем центр разминирования в Каменец-Подольском, в стране нет. Здесь есть специалисты, которых постоянно готовят, постоянно мониторят и отрабатывают все вопросы.

Насколько правильно тратить средства на разминирование, пока все еще продолжаются боевые действия и местами довольно интенсивные?

Вот например, по инициативе ООН в Минской группе было принято решение, что 12 районов Луганской области будут очищены от взрывоопасных предметов. Но эти районы расположены в так называемой "серой зоне", то есть на нейтральной полосе. Следовательно, работа по разминированию продолжается, но есть много вопросов. Ну, хорошо, наши саперы разминировали, очистили, но потом эти объекты должны браться под охрану, чтобы пьяные или обколотые наши противники не вернулись туда и не заминировали снова. Поэтому до конца решить проблему гуманитарного разминирования, или даже четко понять масштабы этой работы, можно будет лишь тогда, когда мы выйдем на наши границы.

Отдельная проблема - это минные поля, группы мин, которые установлены, но нигде не зафиксированы. Никто вообще не знает, где они установлены. Это же не секрет, что и с их стороны, и с нашей была такая практика, особенно в первый период войны, когда просто устанавливались мины, противопехотные, противотанковые, но никто место их расположения не фиксировал. Так, недавно был пример, когда вышел трактор работать в поле и подорвался то ли на противопехотной, или даже на противотанковой мине, пока данных не было, может, это даже был просто снаряд, который прилетел и не взорвался.

А такие снаряды представляют наибольшую опасность. Почему? Потому что его передвигать запрещено, есть такое понятие, как первая и вторая категория опасности, он относится ко второй категории, потому что неизвестно, почему он не взорвался. Мы его можем просто сдвинуть с места и сработает взрыватель, который там со временем, может, немножко проржавел, возможно, там чего-то ему не хватило, пружинка не догнала какую-то там часть, а сдвинув его с места, мы приводим в действие. Поэтому такие взрывоопасные предметы уничтожаются на месте, а это тоже определенная опасность для окружающих.

Следовательно, таких вопросов очень много, поэтому я подчеркиваю, что необходимо как можно быстрее принимать этот законопроект по противоминной деятельности и предоставлять все полномочия Министерству обороны. На сегодняшний день Минобороны имеет самую большую базу. Должен управлять один орган, а не так, как у нас в Украине - где три казака, там два гетмана.