Почему в ЕС так боятся последствий блокады "Л-ДНР"

Реакция Запада на "официальную" блокаду транспортного сообщения с "ЛДНР" оказалась, в общем, ожидаемой.

В случае с США, где роль Госдепа теперь выполняет Белый дом и госсекретарь Тиллерсон относительно подавляющего большинства вопросов не консультируется со своими подчиненными, а с советниками из команды президента, реакция на это событие, фактически, отсутствала.

Нет-нет, исполняющий обязанности представителя Госдепа Марк Тонер заявил, что "проблему, которая возникла на Донбассе в результате введения временного запрета на перемещение грузового транспорта, необходимо решать мирным путем". Уважая при этом территориальную целостности Украины. Еще он отметил, что США "отслеживают блокаду Донбасса". А еще Тонер сказал, что ситуация на Донбассе меняется, и предупредил, что потенциально все это может иметь серьезные последствия". Что бы все это значило, не поняли не только украинцы или корреспонденты западных СМИ, но, возможно, и сам спикер. Во всяком случае, какая-то оценка факта блокады, ее соответствие Минским договоренностям, или любая другая конкретика в речи представителя Госдепа начисто отсутствует. Скорее всего, команда Трампа пока не выработала отношение к блокаде. И не факт, что когда-то это будет сделано. Зато реакция ЕС была радикально другой.

"Мы обеспокоены решение СНБО об остановке связей, я считаю, что это еще больше отдаляет Донбасс", - заявил пресс-секретарь Ангелы Меркель Штеффен Зиберт.

"Франция очень обеспокоена решением украинского правительства от 15 марта ввести временную блокаду перевозки товаров на восток страны" – заявили в воззвании представители французского МИД. "Мы призываем украинскую власть продолжать усилия с целью снятия блокады железнодорожных путей, ведущих к линии разграничения", - добавили там.

Структуры ЕС, как всегда, не спешат с реакцией – пока что все ограничилось лишь "удивлением от решения о блокаде", озвученным главой представительства ЕС в Украине Хьюгом Мингарелли и его информационным запросом относительно проблемы, но надеяться на поддержку Брюсселя тоже вряд ли приходится.

Почему же Европа так нервно реагирует на очередной, не первый и явно не последний эпизод экономической войны? Единственным логичным объяснением кажется, что там просто боятся. Боятся не интеграции шахт и металлургии Донбасса в российскую экономику – с этим как раз можно относительно легко справиться, пообещав попадание под санкции всем, кто возьмет себе "донбасский сувенир на память".

А боятся в Берлине, Париже и Брюсселе банального потока беженцев из "ЛДНР". Привыкшие к ближневосточной и африканской реальности, там считают, что как только остановятся шахты и домны, как без малого четверть миллиона шахтеров и металлургов, собрав еще с полмиллиона жен и детей, двинутся через польскую границу. И в Польше, скорее всего, не остановятся. Или, в лучшем случае, регион станет жертвой реальной блокады, в нем начнется голод, и вместе с путинскими "гумконвоями" продукты жителям Донбасса придется собирать со всей Европе.

Не учитывают там специфики постсоветского пространства. Которая заключается в строгости законов – и легкости их обхода. Остановленные предприятия еще долгое время будут генерировать какую-то прибыль. Часть из них – перспективная и лучше оснащенная – таки начнет "по-тихому" работать на Россию. Те, что безнадежно сидели на дотациях, работники начнут так же "по-тихому" резать на металлолом – и несколько месяцев на том жить. Кто-то подастся на заработки на Россию, а кто–то и в Украину. Часть пойдет в "ополчение", которое России придется увеличить, чтобы куда-то девать энергичных безработных. Некоторые, самые удачливые, доберутся-таки и до Европы – но в роли трудовых мигрантов, а не беженцев. Зато в том, что мготосоттысячного вала беженцев из Донбасса в ЕС не будет – сомневаться не приходится.

Как нет сомнений и в том, что на "ЛДНР" в средне срочном плане ждет углубление экономической деградации. Но это африканцы и сирийцы, увидев тупик, плывут в Европу, несмотря на риск. А жители Донбасса еще долго будут держаться того места, где привыкли жить.

Конечно, мыльный пузырь "инклюзивного диалога", милый сердцу европейских дипломатов, треснет. И проводить популярную среди европейских функционеров "политику малых шагов" через почти наглухо закрытую границу проще не станет.

Но тот факт, что блокада уменьшает возможность Путина для маневра, понимают, скорее всего, и в Берлине, и в Париже. И, убедившись, что имеют дело лишь с очередной стадией экономической войны, которая мало чем отличается от европейского санкционного давления на Россию, со временем успокоятся.