Кто и для чего поднимает кровавую муть в Баварии

Волна неприятных инцидентов с применением насилия в тихой и спокойной до сих пор Баварии нарастает. Только за последнюю неделю их случилось три. Сначала молодой человек в поезде вблизи Вюрцбурга начал размахивать топором и ранил четырех человек, после чего был застрелен полицией. Далее в Мюнхене 18-летний Али Давид Сонболи открыл огонь в торговом центре и убил девятерых человек. И вот вчера 27-летний сириец подорвал себя возле одного из ресторанов города Ансбах. К счастью, никого не прихватив с собой. К этому, при желании, можно добавить инцидент в Вюртемберге, который находится по соседству с Баварией, где вооруженный мачете сириец убил женщину и ранил двух прохожих.

На первый взгляд, все эти истории не имеют между собой ничего общего. Ни одна из них – за исключением, возможно, последней – не имеет ничего общего с терроризмом. По крайней мере, так говорит немецкая полиция. И нет никаких веских оснований ей не верить.

Впрочем, даже прозрачное расследование, которое докажет отсутствие связей у преступников с исламистским подпольем, никак не поможет Берлину избежать неприятной социальной реакции на эти события.

Конечно, немецкое правительство может в очередной раз заверить граждан: "Не волнуйтесь, все под контролем, это просто очередной сумасшедший". Но не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы заметить, что каждый "очередной сумасшедший" – это молодой сторонник ислама, как правило – беженец или претендент на получение этого статуса. Который, как правило, живет на деньги немецких налогоплательщиков. И потом их калечит или убивает.

И даже если связи между нападениями на самом деле нет – совпадения бывают разными – убедить в этом немецких граждан, по крайней мере, заметную их часть – будет весьма непросто.

Впрочем, говорить о полном отсутствии связи между нападениями и прибытием в Германию сирийских беженцев тоже было бы неправдой.

Ибо, с одной стороны, немало молодых мусульман – в том числе и в Германии – продолжают вариться в мерзком "интеллектуальном бульоне" радикального исламизма, который с сотен малоприметных сайтов рассказывает легковерным об обязанностях правоверных относительно внутреннего и внешнего джихада. И немало молодых мусульман – особенно, оказавшись один на один с какой-то личной бедой – вместо того, чтобы встать в дружеские ряды Исламского государства или Фронта Аль-Нусра, принимают решение совершить свой "подвиг веры" в личном порядке. И никакая полиция никаких связей с организованным подпольем не найдет – потому что их просто нет.

С другой стороны, специфический жизненный опыт сирийцев, которые пережили ад – а потом попали в сытый, спокойный и возмутительный для них баварский раек, действительно может стать мощным стимулом к тому, чтобы распрощаться со здравым смыслом. Что, впрочем, служит слабым утешением для баварцев, которые вряд ли требовали приезда этих сирийцев лично.

Все это, раньше или позже, спровоцирует неизбежный социальный ответ. Который пойдет, вероятнее всего, двумя путями – организованным (через рост поддержки правых, ультраправых и "евроскептических" партий), и лично-импульсивным. Сумасшедшими или оригинально мыслящими – бывают не только сирийцы, как демонстрирует нам пример недоброй памяти господина Брейвика. И последние инциденты дают подобным настроениям и подобным людям немало материала для размышлений, и, к сожалению, действий. И достаточно будет беженцам совершить несколько резонансных преступлений, а местным жителям – таким же образом "ответить", не сильно смотря на то, кто из сирийцев виноват, а кто нет, как спираль насилия и взаимной ненависти пойдет вверх, до самой своей вершины. В которой каждый сириец, с точки зрения баварцев, будет виноват в том, что он – сириец. И наоборот, конечно, тоже.