Почему Байден заговорил об "особом статусе"

Заявление вице-президента США Джозефа Байдена о том, что Украина когда-нибудь примет закон об "особом статусе" для Донбасса, вызвало практически театральный эффект. "Измена, измена, измена!" - завибрировало в осеннем воздухе.

Не помогли даже милые шутки доброго "дедушки Джо" о том, что украинцам принять этот закон так же тяжело, как американцам – предоставить Техасу особый статус в пользу Мексики и мексиканских мигрантов. Ровно как и тот факт, что наш незабвенный Леонид Данилович что-то там в Минске подписывал о том самом статусе.

При этом главный месседж всей речи Джозефа Байдена остался как-то за кадром. Тем более, что и речь эта, похоже, предназначалась не столько украинцам в целом – как одному-единственному определенному украинцу в частности.

Байден призвал Порошенко "сделать все возможное, чтобы вину за провал Минских соглашений не возложили на Украину". Открытым текстом американский чиновник самого высокого ранга призывает Украину не выполнить Минские соглашения, а сделать так, чтобы не попасть в список виновных за их невыполнение.

Вполне прозрачно намекая при том, что поддержка США останется на украинской стороне при любых условиях, но для того, чтобы "дожать" ЕС относительно продления секторальных санкций – следует изобразить верность и преданность Украины мертворожденному документу, неисполнение которого Россией и боевиками принудило-таки матушку-Европу к введению санкций. Потому что как только украинцы "дадут ЕС повод (заподозрить нас в нежелании принимать "особый статус" – ред.), то существуют пять государств, которые захотят выйти из режима санкций" – так же прозрачно объясняет свою позицию Байден.

Как именно не "выполнить", но при этом "сделать так, чтобы не возложили" – это вопрос уже к украинской власти. Вариантов тут может быть миллион. Закон об особом статусе может вводиться в силу, к примеру, на третий месяц после возобновления работы украинских пограничников на всем просторе украино-российской госграницы. Или после выдачи в Киев лиц, совершивших военные преступления, амнистия по которым невозможна в принципе. Хотя для последнего варианта надо, чтобы у украинских спецслужб был как минимум список таких лиц, а как максимум – открытые против них уголовные дела. Закон об особом статусе может быть представлен в Раде в восьми вариантах – ни один из которых, ой блин, никак не принимается. Какой именно из возможных путей "притворства" выбирать – это уже вопрос к МИД, АП и самому Порошенко.

Будет ли это все лицемерием? Безусловно. Так уж заведено в международных (и не только) отношениях.

А выйти из этого заколдованного круга "имитации выполнения минских соглашений" Украина может только одним способом. Предложив свою собственную схему урегулирования конфликта на Донбассе. Которая была бы приемлема для России (что явно попахивает изменой) – или поставило бы Россию перед свершившимся фактом. Военным или социальным.

Если же мы избрали тактику изматывания противника с помощью американских и европейских санкций – ничего не сделаешь. Нам придется по крайней мере говорить то, что хотят услышать в Брюсселе и Париже.