Когда Путин признает экономическую теорию вредной лженаукой

Вчерашний день в российском деловом информпространстве "сделал" академик Сергей Глазьев. На двух уважаемых экономических собраниях – соответствующей секции "Единой России" и в экспертном клубе REGNUM за один день он рассказал, почему именно происходит стагнация российской экономики.

"Наша денежная база уменьшается, падают кредиты, предприятия тратят инвестиции на простое воспроизводство - и все равно инвестиции падают. Интересно, что МВФ, рекомендации которого слепо выполняются, рекомендует поднимать процентные ставки, тогда как всем остальным рекомендует не поднимать. Значит, против нас ведется целенаправленная внешняя политика, нас держат за идиотов. Это стимулирует деградацию экономики", - считает он.

С одной стороны – классический "наезд" на западных экспертов, традиционный для российской пропутинской элиты.

С другой стороны – дело тем не заканчивается. Потому что дальше Глазьев начинает искать виноватых – и немедленно их находит. В лице руководства Центробанка и других причастных к формированию финансовой политики – в первую очередь, конечно, Минфина. При том в ход идет лексика, абсолютно не характерная для "взвешенной критики" – о сторонниках курса на ограничение инфляции Глазьев говорит как о "когнитивно пораженных", которые занимаются систематическими попытками задушить российскую экономику. Все это, заметим, о той самой Эльвире Сахипзадовне, которую не далее как два месяца назад сам Путин "благодарил за стабильность". При том дело не ограничивается критикой политики сдерживания инфляции как таковой – спич сопровождают прозрачные намеки на то, что многие решения российского Центробанка приводят к оттоку денег в оффшоры, в руки владельцев, которые "имеют по два-три паспорта" и вообще вряд ли являются настоящими россиянами.

Сначала – о том, что это может значить. С одной стороны, Глазьев не является ключевой фигурой кремлевского пула принятия решений, это не Иванов или кто-то из кооператива "Озеро". С другой стороны, он является личным и доверенным советником Путина, и в склонности к откровенному эпатажу тоже замечен не был. Ну, почти не был – если не считать любви к "евразийской идее", но это в России за эпатаж не считается. Поэтому речи Глазьева вполне можно рассматривать, как "сигнал". В российской вертикали, где все очень хорошо знают кого, когда, за что и как можно критиковать, обвинение со стороны советника Путина в "низкопоклонстве" перед западной экономической теорией может быть как своего рода предупреждением, так и началом подготовки общественного мнения к тому, что действующие представители фискальной власти должны уйти. Подобная критика началась со стороны Глазьева еще два месяца назад – но тогда все ограничивалось упреками о "недостаточном контроле за валютным рынком". Теперь под прицелом – Набиуллина и, особенно, руководитель Минфина России Силуанов. Который мало того, что не говорит о "пользе от санкций", как это принято в российской элите, но и позволяет себе регулярные публичные размышления на тему того, что раздутый военный бюджет составляет угрозу для российской экономики. И по мере того, как проблемы с российской экономикой становятся все более видимыми, подобное объяснение может показаться электорату в чем-то логичным. Особенно на фоне военных авантюр за пределами России,  которые экономии оборонного бюджета, понятное дело, не способствуют.

Поэтому вполне возможно, что критика высокопоставленных российских "консерваторов"-сторонников, по большому счету, командно-административной экономики это первый шаг по подготовке общественного мнения к "закручиванию гаек". В частности, в виде запрета на вывод средств из страны – нет-нет , не кооперативом "Озеро", а теми средними и мелкими бизнесменами, которые поняли, что пора покидать родные пенаты. По возможности, вместе со своими деньгами.

При том, что предложения Глазьева, по сути, сводятся к тому, что экономику следует "насытить деньгами". Сегодня он даже уточнил, что речь идет о двукратном (!) увеличение денежной массы. То есть в России, по мнению политика, следует начать процесс масштабной денежной эмиссии – под "целевые программы", конечно. Понятно, что это раскрутит инфляционный маховик. Но Глазьев – и, не исключено, многие за его спиной верят, что остановить этот маховик вполне можно, зафиксировав административными методами цены на продукты первой необходимости. Ну и направив поток денег в АПК – чтобы хоть немного сдерживать рост цен на продовольствие и "естественным" способом. Еще одним "способом" сдерживания инфляции и содействию роста экономики Глазьев считает значительный рост экспортных пошлин на сырье (нефть, газ, лес-кругляк и т.д.). К этому Глазьев добавляет классический набор мантр о "Снижении налоговой нагрузки на бизнес", сокращение количества проверок и самих контролирующих органов, и другие очаровательные, но мало реальные в российской действительности вещи.

А тот факт, что "российским массам" при такой схеме станут недосягаемы не только западные, но и китайские промышленные товары – поскольку цену на них никто зафиксировать не сможет в силу необходимости покупать их за доллары, никого в Кремле особо не волнует. Вполне возможно, что "экономическое чудо", на которое надеются от удвоения денежной массы в российской экономике, как раз и "заточено" под принудительное снижение потребления россиянами импортных товаров – под личиной "борьбы за рост отечественной экономики". Схема в России знакома, хорошо обкатана, например, в ситуации с западными санкциям и предыдущим "экономическим чудом" – импортозамещением.

При том, хорошим пиаром для начала нового масштабного изменения экономической реальности в России вполне могли бы стать громкие перестановки в российском правительстве. Как на уровне "финансовых" руководителей – так и на уровне премьера. "Спящий орденоносец" в этом же кресле вполне может быть отправлен за кулисы – в качестве увертюры к новой экономической реальности, где не будет места публичным ценителям западных высокотехнологичных игрушек.