О Верхней Вольте, балете и ракетах, или Почему Путин сделал Россию такой, какая она есть

В Африке, где режимы сменяются с калейдоскопической скоростью, действительность не позволяет племенным вождям слишком уж задумываться о будущем. Их правление сводится к тому, чтобы хапнуть побольше национальных богатств, золота, алмазов или иностранной гумпомощи и, как запахнет жаренным, быстро смыться со всем этим добром в более стабильные страны.

В отличие от африканского варианта, латиноамериканский диктатор подходит к своей стране фундаментально и прагматично, рассматривая ее как собственную фазенду. В какой-то мере он даже заинтересован в ее экономическом успехе - ведь фактически он является конечным бенефициаром всей национальной экономики. И Стресснер, и Трухтльо, и даже Батиста с Норьегой старались сделать свою страну экономически продвинутой, так как были вполне уверены в том, что успешная страна приведет и к увеличению их собственных капиталов.

Интересно, что на постсоветской территории ужились обе эти системы. Например, Беларусь представляет собою классическую латиноамериканскую модель, при которой Лукашенко рассматривает государство как некий колхоз, в котором он является и председателем, и главным акционером. В чем-то его управление государством напоминает управление своим имением гоголевского Собакевича: и благодарный мужик имеет свои «шкварку и чарку», и барину сплошной доход.
А вот в Украине наблюдалось некоторое разнообразие: если Кучма представлял собою классического представителя латиноамериканского авторитаризма, который, как и Лукашенко, представлял государство как большой «южмаш», каким-то образом доставшийся ему в собственность, то Янукович являлся типичным африканским вождем, каждый день которого начинался с вопроса, не время ли уже бежать? Думаю, только в Ростове ему и удалось обрести душевную гармонию.

Намного более загадочен механизм управления современной Россией, к которому вполне подходит популярное ныне словечко «гибридный». По ряду факторов (откровенное наплевательство на экономическое благополучие государства, массовый вывоз денег за рубеж, провоцирование разорительных вооруженных конфликтов с соседями) мы имеем дело с диктатурой африканского образца, хоть и не очень типичной. Потому что и Мобуту, и Менгисту, и Бокасса, и даже Иди Амин начинали готовиться к бегству из страны едва ли не на следующий день после прихода к власти. При этом запасные аэродромы ими готовились тщательно и в самых разных странах мира - от цивилизованной Франции (Мобуту, Дювалье) до монархической Саудовской Аравии (Амин). В то же время мы не видим никаких признаков того, чтобы Владимир Путин продумывал какой-то сценарий бегства из страны, более того, он настолько целенаправленно портит отношения с потенциальными партнерами, что, видимо, рассчитывает править вечно.

Но если деньги находятся за рубежом, а власть нужна на родине, то единственный способ ее сохранить - строить изолированное от мира общество по образцу Туркменистана, подменяя по возможности хлеб зрелищами, или, говоря словами Салтыкова-Щедрина «держать свой народ в состоянии постоянного изумления». Конечно, в таких условиях авантюры в Крыму или Южной Осетии имеют своей целью не столько достижение каких-либо геополитических целей, сколько проверку на лояльность собственного населения. Отрыв общественного мнения от реальности и есть главной целью путинского режима. Потому что, меняя реальность, можно решать проблемы, в первую очередь, связанные с уровнем жизни.

По-своему идеально эта проблема была решена в Советском Союзе, который по сути своей смог создать «антипирамиду потребностей Маслоу». Если в основе у оригинальной пирамиды лежали физические человеческие потребности, которые СССР не мог и не хотел решать, то с помощью максимальной мобилизации всех сил страны и с помощью разветвленного аппарата репрессивных органов коммунистам удалось культивировать в обществе потребности высшего порядка, в частности культурно-творческие. На практике это сводилось к тому, что все ресурсы страны были брошены на воспетые Юрием Визбором «ракеты и балет». Таким образом создавалась иллюзия благополучного современного общества, при том, что оно было лишено даже самого элементарного базиса. Как оказалось, запустить в космос Гагарина значительно проще, чем накормить страну, хотя, например, завести в достаточном количестве бананы для советских вождей было уже неподъемной задачей.

Поэтому сейчас, наблюдая, как Российская Федерация шагает от одного мегапроекта к другому, мы должны понимать, что перед нами та самая «антипирамида Маслоу». Бардак на местах должен компенсироваться успехами высшего порядка: саммитом АТЭС, мостом на остров Русский, сочинской олимпиадой... В этом году, кажется, главной «фишкой» будет грандиозное празднование 70-летия окончания войны, а затем - футбольный чемпионат, то есть то, что условно можно отнести к условной категории «балета». Можно предположить, что и об условных «ракетах» тоже не забудут, и озвученная Рогозиным идея осваивать Луну находится в тренде. Хотя, скорее, можно предположить и такой вариант, что место ракет космических займут ракеты межконтинентальные и главным достижением России в следующем году будет объявлена какая-нибудь суперсовременная военная разработка, возможно, существующая в единственном экземпляре или в стадии разработки, как то было с ракетой «Булава». Денег-то на внедрение все равно нет, они за границей.

Когда федеральный канцлер Гельмут Шмидт тридцать лет назад назвал Советский Союз «Верхней Вольтой с баллистическими ракетами», он даже не подозревал, насколько точно его определение подойдет к нынешней России. Только если раньше понятие «Верхняя Вольта» символизировало техническую и экономическую отсталость советской страны, то теперь, кроме всего прочего, оно воспринимается и как намек на африканский вариант диктатуры в Российской Федерации. Немного затушеванный теми самыми «ракетами», которые по сути своей не изменились со времен господина Шмидта.