Информационная барахолка

В студенческие годы у меня был один экстравагантный друг, который сегодня мог бы вести шоу не хуже Дурнева. Сейчас бы его назвали пранкером. Его хобби было подходить на улице к совершенно случайным людям с безумными вопросами. «А у вас никогда не бывает, что вы что-то видите, а на самом деле его нет? - Спрашивал он, - нет? А никогда не кажется, что вы что-то все время видите, а его нету? Тоже нет?». И, получив от ошарашенного прохожего отрицательные ответы, с глубокомысленным лицом заключал: «Значит, вы телевизор никогда не смотрите». Впрочем, тогда, на излете восьмидесятых, мы еще не знали слова «симулякр», обозначающего гиперреальность, которую обеспечивает тот же самый телевизор. И уж совсем даже не подозревали, насколько альтернативную реальность смогут позже генерировать социальные сети.

То, что война (в том числе и антитеррористическая операция, какой мы ее видим в тылу) представляет собою симулякр, доказал еще философ Бодрийяр своим хрестоматийным изречением «войны в Персидском заливе не было». Постмодернист заметил, что у наблюдающих за боевыми действиями по CNN не было никакой возможности знать, происходило ли в регионе что-нибудь на самом деле, или эти репортажи представляли собою нарезку запоминающихся картинок в стиле «дестрой» на фоне взволнованных комментаторов. Война на Донбассе дала нам в избытке и одного и другого: картинок более чем достаточно, комментаторов более, чем способен выдержать человеческий разум, и, как следствие, огромные массы пользователей Сети, никогда не бывшие на колчаковских фронтах, имеют не только сформированное представление о происходящем под Дебальцево, но и свою индивидуальную стратегию победы над российским оккупантом.

Конечно, нет ничего удивительного в том, что отношение пользователя Fаcebook к главе Генерального штаба в военные дни в принципе напоминает отношение во время футбольного матча болельщика на трибуне к арбитру на поле. Болельщик всегда прав в своих аргументах, почему судью нужно отправить «на мыло». И если уж болельщик, имея перед глазами футбольное поле может самым неожиданным способом прокомментировать происходящее, то к услугам блогера огромное количество комментаторов, каждый из которых готов предложить свой вариант реальности.

Симулякр - это театральное воинство, где на сцене присутствуют три актера Волобуева с мечами, а стотысячное войско нарисовано сзади на холсте. И достоверность картинки зависит не столько от актерского мастерства Волобуевых, сколько от профессионализма художника-декоратора, а то и вообще от случайных факторов. Вот, например, пользователь живого журнала ruscesar замечает, что на разных ресурсах одной и той же фотографией горящего тепловоза проиллюстрированы одновременно подрыв железнодорожного состава на станции Эсхар под Харьковом, взрыв тепловоза на станции Основа в тех же краях, пожар на поезде с нефтепродуктами под Черкассами, сход с рельсов цистерн с пропаном в ростовской Белой Калитве, крушение состава с зерном в азербайджанской Гянже, пожар дизельного поезда в Вязьме, столкновение с цистерной в Мытищах, взрыв на складе боеприпасов в Екатеринбурге мощностью 3 килотонны, столкновение двух составов с топливом в Польше и пожар в болгарском поезде София-Кардам. Здесь нет, конечно, никакого сговора. Очевидно, картинку горящего локомотива Гугл просто-напросто выдает первой в поиске по словам «железнодорожная катастрофа», чем благополучно и не сговариваясь между собой воспользовались бильдредакторы в изданиях пяти разных стран. Но ведь вряд ли читатели (если не считать блогера ruscesar) отнеслись к этой иллюстрации критически. У всех у них осталось в памяти, что катастрофа в Гянже, Софии, Черкасах и Белой Калитве выглядели именно так. То есть фактически видение мира в нашем случае форматируют бильдредакторы, а еще точнее - Гугл.

Французский философ и публицист левых взглядов (во Франции не бывает философов и публицистов иных взглядов) Жорж Батай, которому мы собственно и обязаны появлению этого термина, тоже приводил обычный фотоснимок как пример симулякра той реальности, что на нем отображена. Война на Донбассе показала огромную роль фотоматериалов в формировании нужной картины реальности. Правды может быть две или больше, но оперировать они могут одним и тем же снимком. Одними и теми же фотографиями сгоревшей техники и расчлененки может иллюстрироваться как тезис «мы победили», так и тезис «нас слили». Одна и та же фотография парней в грузовиках иллюстрирует как тезис «неорганизованного бегства из Дебальцево», так и»планомерного организованного отхода на новые позиции». Причем, новейшая история украинского государства привела к тому, что отрицательной информации наши сограждане поверят быстрее, чем положительной. Таким образом, на прошлой неделе мы смогли увидеть в реальности, как некритическое восприятие информационного потока на прошлой неделе вызвало вспышки паники. Резко окрашенное слово «котел» оттеснило на задний план менее эмоциональные термины «плацдарм» или «выступ», в некоторых пабликах можно было наблюдать эксперимент Эша наяву: фактически противопоставить в них мнение, альтернативное тезису «войска бросили» под влиянием безапелляционного большинства стало реально невозможно, зато картина тотального разгрома настолько рисовалась с каждой минутой все более мрачной, что одни блоггеры встречали рассвет в пикетах на Банковой, другие по старой памяти лихорадочно искали шины - в обоих случаях эти вещи, кстати, были совершенно бесполезными для вывода войск из Дебальцево, но вполне вписывались в искривленную реальность.

А ведь нельзя сказать, что при желании совсем невозможно было бы почувствовать, когда тебя пытаются втянуть в гиперреальность. Вот нардепам Юрию Березе и Семену Семенченко не удалось же сплавить сенатору Джеймсу Инхофу под видом фотографий из Донбасса снимки из Грузии 2008-го. Хотя в принципе американские сенаторы постоянно находятся под таким давлением симулякров, что подобную лажу ловят на лету. Ну, на крайний случай, российские посольские им помогут.
Вообще, борьбу с симулякрами как вызов будущего предвидел еще Станислав Лэм в «Футурологическом конгрессе», изобразив там общество, настолько погрязшее в виртуальной реальности, что его обитателям приходилось глотать специальные таблетки, чтобы хоть на небольшое время стать «действитцем». Роль таких таблеток играют сегодня сайты вроде StopFake - по сути своей это сайт будущего, когда проверка на фэйковость контента станет неотъемлемой составляющей текстовых редакторов, а программы типа Advego Plagiatus станут в них таким же неотъемлемым атрибутом, как сегодня, например, проверка правописания.

Интересно заметить, что российская пропаганда в борьбе с реальностью успешно осваивает прием, который можно было бы назвать самостоп. Российская пропаганда творит топорные симулякры, но при этом остается крайне эффективной по нескольким причинам. Во-первых, она давно подменила в восприятии масс желаемое пусть и виртуальным, но действительным. Во-вторых, она подавляет не то что возможность альтернативного мнения, но даже его зародыш. Как с изумлением обнаружил в своем исследовании русской пропаганды журналист «Нью-Йорк Таймс» Гарри Штейнгарт, российская пропаганда не генерирует контраргументы в защиту существующего строя, но доходчиво объясняет гражданам, почему нельзя доверять источникам, от которых эти аргументы исходят. В результате этого, считает журналист, «потребители российских государственных СМИ даже не станут читать западную прессу, потому что уже заранее считают ее лживой».

В Украине такой самостоп тоже можно встретить, например, в утверждении «как может Порошенко говорить правду о потерях в Дебальцево, если он Парасюка на годовщину Майдана не пригласил» . Иногда для сеяния недоверия к СМИ очень эффектно действует раскрытие его собственников, - возможно, это одна из причин того, что бенефициары большинства украинских медиа находятся глубоко в тени. Фраза «этому источнику нельзя доверять потому что его финансирует Некто (Медведчук, Суркис, Коломойский, Новинский, Путин, Сорос, нужное подчеркнуть)» полностью десакрализует любое издание еще раньше, чем читатель начнет знакомиться с его содержимым. Но украинцы, в отличие от россиян, намного более отходчивы. Украинец вряд ли будет смотреть российский пропагандистский телеканал, но вполне ретвиттнет ссылку на тот же канал кого-нибудь из своих френдов. Чем, в принципе, и пользуются интернет-боты, нагоняя во всемирную Сеть всякую жуть.

Мы сами по себе не заметили, как сильно наше отношение к получаемой информации диаметрально изменилось за прошедшие годы. Раньше (включительно с эпохой Кучмы) информацию нужно было ДОБЫВАТЬ, как дефицит в СССР. Таких способов было много: самиздат, митинги «Украины без Кучмы», начинающийся Интернет, чтение между строк в конце концов. Сегодня перед нами стоит задача совершенно другая. Информационный дефицит сменился информационной барахолкой с избытком доступнейшего продукта, но настолько некачественного, что перед нами уже стоит задача не получить, а ОТФИЛЬТРОВАТЬ получаемые новости. Что оказалось не менее трудной задачей в сравнении с предыдущей, но этими навыками нужно овладеть, если мы настроены на победу.