Волонтер-музыкант о солдатах-попугаях, стрельбе без патронов и лжи по обе стороны

О впечатлениях от поездок в горячие точки, трогательных подарках для бойцов и противодействии волонтерам со стороны МВД depo.ua рассказал лидер группы Тарас Тополя.

НА ПЕРЕДОВОЙ СТРАХА НЕТ

- Тарас, расскажите, с чего для вас началась волонтерская деятельность?

- Сначала мы с Анатолием Борисенко и Марией Наумовой помогали эвакуировать семьи солдат из оккупированного Крыма. Потом началась война на Востоке. Сергею Вусыку, моему напарнику и коллеге, позвонил друг, который служил артиллеристом. Сказал, что им нужно буквально все. Мол, спят на химзащите, ею же и накрываются. Нет ни медикаментов, ни бронежилетов. Мы поняли: надо что-то делать. Начали писать в соцсети, обращаться к знакомым, журналистам. Насобирали деньги на первые 50 бронежилетов. Затем стали заниматься этим системно.

- Наверняка, первые разы было страшно - все-таки, гражданские люди, и на фронт...

- Скорее, было страшно, что мы не успеем доставить вещи в обозначенное место. Это огромная ответственность... А страха за себя там нет. Ты надеваешь средства защиты, планируешь маршрут, чтобы доехать до темноты. Точно высчитываешь время. Ты занят делом, в котором нельзя ошибаться.

К тому же, непосредственно под обстрелы мы не попадали, хотя и были около Красногоровки, Марьинки. Видишь: в пяти-десяти километрах бьют «Градами», но где-то там, до тебя не достают.

ПРЕДАТЕЛИ ДЕРЖАЛИ ГОЛЫХ СОЛДАТ ПОД ОБСТРЕЛАМИ

- Но ведь какие-то эмоции были?

- Возмущение, отчаяние, гнев. В голове всплывали вопросы... Почему так? Почему государство настолько безответственно относится к людям, которые защищают его границы?

У военных не было нормальной техники, формы, патронов в автоматах. О тепловизорах и говорить не приходилось. В то же время распиливались тендеры, высокие должности занимали все те же люди. Предатели организовывали неудачные наступления, отступления, держали голых и босых солдат под обстрелами.

- Должно быть, у вас в памяти есть какая-то конкретная картинка...

- Конкретных картинок масса. Вот ты приезжаешь на один из блокпостов украинской армии, а тебя встречают люди в бундесовской немецкой форме, которую им привезли волонтеры.

На форме - немецкий флаг, который нельзя сорвать, потому что Германия впаивает свой символ в форму своих бойцов. Их одевают в качественную амуницию, и они обязаны носить флаг своей страны и гордятся этим. Украинцы же носят символику чужого государства, потому что свое их формой не обеспечило. Рядом с ребятами в немецкой одежде - солдаты в американском камуфляже «Буря 3-колор». И еще масса вариантов расцветок. Как попугаи. Это возмущало, и было очень больно на это смотреть.

Еще больнее, когда тяжелая бронетехника едет двести километров три дня, потому что быстрее не способна, ломается. Когда у бойцов нет патронов и они щелкают затворами. Делают вид, что готовятся стрелять, когда сепары ночью ползут на блокпост. Таких вещей было очень много.

Конечно, есть тенденция к улучшению - мобилизовалась вся страна. Но сейчас новая волна мобилизации, и, насколько я знаю, проблемы все те же.

УКРАИНСКИЕ СМИ ТОЖЕ ИСКАЖАЮТ КАРТИНКУ

- Но что делать, если у государства нет денег?

- Надо обратиться к народу, мол, есть проблема, давайте, включайтесь. Наша же власть делает вид, что все хорошо. Передает танки, которые не хотят принимать на баланс военные части - внешне все нормально, но моторы не работают. Или же форму, которая плавится.

Все вокруг врут... Когда один из командующих сухопутных войск заявляет, мол, экипировка армии полностью завершена, а волонтеры тут ни при чем, это не может не возмущать. Это ведь ложь, которая идет от официального лица. Да, потом человек извинился... Но неправдивой информации и сейчас очень много.

Люди запутываются в потоках недостоверных фактов. Искажают картинку не только российские, но и украинские СМИ. Первые - в попытке перекрутить информацию, вторые - в стремлении что-то скрыть, оправдываясь нежеланием сеять панику.

Линия фронта сдвигается, сотни квадратных километров отходят сепаратистам. Об этом молчат, пока сепары не начинают стрелять с той территории, которая, по идее, должна быть под украинскими войсками. Конечно, я не военный стратег, но, мне кажется, ложь дезориентирует общество. Из-за нее в итоге появляются формулировки: «Все пропало». И на этом играет российская сторона.

- Вам приходилось вправлять мозги близким людям, рассказывая, как все на самом деле?

- У меня много родни в Нью-Йорке, они смотрят на ситуацию со стороны и все понимают правильно. Также адекватно оценивают происходящее и мои московские друзья. А в дискуссии с людьми, которые поддались российской пропаганде, я не вступаю принципиально. Лучше тратить силы на что-то полезное. Сейчас в обществе относительно происходящего пропали полутона, каждый уже давно определился, где он и с кем. Есть черное и белое, серого уже нет.

ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ ПЛЮРАЛИЗМ ПРЯЧУТ В ПОДВАЛЫ

- Может, серого и нет, но некоторые артисты так и остались без позиции...

- Таких людей, в том числе, артистов, я считаю лицемерами. Потому что нейтральную позицию относительно своего народа, которого истребляют «Градами», сохранять нельзя. Ты можешь не выступать за военные действия, но выступать за жизнь этого народа ты обязан. Не хочешь петь солдатам - пой раненым. Не хочешь поддерживать украинское войско - поддерживай беженцев. Но что-то делать надо.

- А как быть с теми, кто определился с позицией, но позиция оказалась антиукраинской? Что скажете о волне протестов против появления некоторых российских исполнителей в украинском телеэфире? По-вашему, это совместимо с демократией?

- Во время войны, в том числе, информационной, государство имеет право делать с контентом страны-агрессора все, что угодно. Российские певцы, которые кричали «Крымнаш» и что-то там про «пупок, зарытый на Донбассе», свой выбор сделали.

Они же являются ролевой моделью для огромного количества людей. И пока они передают свои идеи через интервью, песни и клипы, их нельзя пускать в украинский эфир. Когда ситуация наладится и мы установим исторические границы, их можно вернуть назад, поиграв в демократию и назвав это, скажем, «плюрализмом». Но когда идет война, плюрализм прячут в подвалы.

- А вам не приходила повестка?

- Пока еще нет.

- Готовы воевать, если придет?

- Если мобилизация доберется до людей искусства, мы пойдем. Хотя, мне кажется, каждый должен заниматься своим делом. В первую очередь, надо мобилизовать тех, у кого уже есть опыт. Две-три недели подготовки вряд ли научат музыкантов адекватно действовать в экстремальной ситуации.

НАДЕЮСЬ ВЫПИТЬ С СЫНОМ ПИВА В МОСКВЕ

- Алена (певица Alyosha, супруга Тополи - ред.) вместе с вами на передовую не ездит?

- А зачем? Надеть камуфляж и выставить фотографии, что она была в АТО? Пока мы там, наши жены ведут быт, поддерживают нас всячески, собирают аптечки для солдат. В моей картине мира женщины не должны бегать с автоматом наперевес.

- Она разделяет ваше мнение?

- Моя жена должна помогать мне и помогает! Так, как она сейчас это делает, - самый хороший формат. Это наиболее эффективно. А ехать ей ради «нового опыта» в зону АТО смысла нет. Только место в автобусе занимать. Да еще и я волноваться буду.

- Вашему сыну Роману полтора года. Он часто спрашивает, где папа, когда вы ездите на войну?

- Он у нас очень коммуникабельный, общается с широким кругом людей. К нему все время приезжают наши друзья, родственники. Если папы нет день или два, он абсолютно нормально реагирует.

- В его картине мира еще нет такого понятия, как война?

- К счастью, нет. И надеюсь, к тому времени, когда он начнет осознавать происходящие события, войны уже не будет. А мы приедем с ним в Москву и будем пить пиво... по двадцать гривен за литр (улыбается).

НАШ АВТОБУС ПЕРЕРЫЛИ ДО САМОЙ ОБШИВКИ

- Кстати, о Москве... Читала, что вам перечисляют деньги, в том числе, россияне...

- Да, уже прислали около 100 тыс. рублей. А еще перечисляют из Австралии, Канады, США.

Есть множество трогательных историй. Например, преподаватель университета Шевченко отдала нам несколько зарплат подряд. Объяснила, что сейчас это самое лучшее применение для денег. А еще очень трогательно, когда звонят бойцы и говорят: «Ваша аптечка спасла нам жизнь». Или так: «Стреляли, сбили с ног, но благодаря вашему бронежилету я остался жив». И таких случаев уже десятки...

- В целом много времени проводите на фронте?

- Едем раз в две недели примерно дня на два. Успеваем объехать три-четыре точки. Иногда ночуем в палатках. Очень трогательно, что некоторые солдатские палатки изнутри завешены детскими рисунками - подарками от незнакомых украинских детей, которые решили поддержать своих защитников. Случается, бородатый здоровый мужик с автоматом носит такой рисунок во внутреннем кармане. У кого-то ведь нет детей... А так военные смотрят на рисунки и заряжаются... Поэтому мы каждый раз что-то такое привозим.

- Были случаи, когда вам как волонтерам вставляли палки в колеса?

- С доставкой проблем не возникало никогда. Но несколько раз спецотряды МВД, вроде того «Беркута», что стоял на Майдане, перерыли наш автобус до самой обшивки. Перевернули даже сумки вверх дном. Причем они знали, что мы группа «Антитела» и волонтеры. Конечно же, ни патронов, ни наркотиков не нашли - но осадок остался. Неприятно, когда понимаешь, что кому-то абсолютно фиолетово то, что ты делаешь. У них есть старые обиды, они ненавидят Революцию Достоинства и абсолютно цинично относятся к волонтерам. Готовы на все, чтобы унизить и морально, и физически.

- Написать жалобу не хотели?

- А смысл? Их там поставила уже новая власть. Кому жаловаться-то?

НОВЫЙ АЛЬБОМ БУДЕТ О ЛЮБВИ

- Недавно вы представили песню «Завжди моя», а затем и клип на нее... Когда написали композицию?

- Писали несколько последних месяцев, под впечатлением от происходящего в стране.

- Значит вы из тех, у кого в кризисные моменты просыпается вдохновение?

- Вдохновение просыпается в разных ситуациях. Просто в такое время ни о чем-то другом не пишется... Происходит смещение акцентов.

- Ваш новый альбом будет о войне?

- Нет, он будет о любви, как и все предыдущие пластинки. Просто о любви можно писать по-разному. В принципе, песня «Завжди моя» также о любви. О любви к женщине, к Родине. О том, что и та, и та - всегда моя.