Почему "топольские" еще будут кусаться, как мухи в Спасовку

Уже, наверное, все в курсе истории с истерикой "любимого человека" депутата Лещенко. Кое-кто даже поспешил записать ее в московские прихвостни. Разочарую вас – это не так. Точнее, не совсем так. Давайте оставим в покое и умственные способности госпожи диджейки, и даже пикантную деталь их с господином нардепом жизни (голосование оного за ту самую квоту, которую Топольская уже охарактеризовала "провалом") – и поговорим о причинах такого поведения.

К тому же, она не одна такая. В определенных областях – музыка, СМИ, телевидение – есть куча людей, которые так же недовольны подобными решениями. Просто у некоторых, о которых на внутренней кухне все все знают, хватает ума (и выдержки) молчать. А некоторые, как видим, закатывают истерику. Кстати, далеко не все "топольские" в Украине – идейные москвофилы, как то даже хочется видеть части общества. Нет, конечно же, есть такие, как легендарный композитор Владимир Быстряков, но в целом причина здесь совсем другая. Хотя и связанная с Россией.

Украина, как известно, постколониальная страна. Причем это "пост" началось не в 1991-м, как некоторые себе думает – а только 2014-м. 25 лет назад мы отбросили только советскую идеологическую составляющую. И на некоторое время действительно попытались освободиться от статуса колонии (и, соответственно, влияния метрополии). Те, кто застал телерадиоэфир 90-х – прекрасно понимают, о чем идет речь. Ибо с началом 2000-х влияние империи значительно усилилось. И только сейчас, после Евромайдана, аннексии Крыма и войны на Донбассе, можно говорить о том, что Украина освобождается от колониального статуса. Итак, давайте запомним этот факт и пойдем дальше.

Одной из особенностей функционирования колонии есть влияние метрополии на самый образованный слой общества, его еще называют интеллигенцией. Ее просто и банально омоскаливали. Разными методами – скажем, создавая такие условия, когда для продолжения творческой деятельности нужно было бежать в Россию. Так поступил, например, Тарас Петриненко, которого фактически выжили в Тульскую область. Потом он вернется и станет автором неофициального гимна Украины (который чуть не сделали в свое время официальным) – но это один конкретный случай. Который требовал соответствующего духа, сопротивления системе. Большинству же было проще – "все равно это одна страна" – плыть по течению.

И таким образом на 1991-й год, на момент провозглашения формальной независимости Украины, почти вся киевская интеллигенция была омоскалина. И ментально, и языково. И после референдума 1 декабря для нее почти ничего не изменилось. Ну да, украинский язык получил определенный формальный статус – но в том-то и дело, что формальный. По сути все оставалось так, как и было. А когда после небольшого прогресса 90-х в украинское культурное пространство зашли серьезные российские деньги с соответствующими требованиями и контентом (начиная еще со "Старых песен о главном", которые появились еще в 90-х) – ситуация вообще вернулась в привычное русло.

Да, мы вроде не Россия, мы якобы сами по себе – но все равно являемся частью российского языково-культурного пространства. К тому же, пребывание в этом пространстве очень неплохо оплачивается. А художники, как известно, "вне политики", плюс "братские народы"... Одним словом, здесь даже уговаривать себя не пришлось – потому что тот "украинский советский" мир, в котором они росли и формировались, просто и банально вернулся.

А теперь он разрушается. И это вполне логично – любая колония, сбросив власть метрополии, пытается избавиться и от ее влияния. Во всех сферах своего существования. И в языковой – прежде всего. (Если есть чем избавляться. Африканские колонии навсегда оставили себе язык колонизаторов, потому что другого просто не приобрели. А вот, скажем, чехи свой язык имели – поэтому они просто вернули ему все права, попутно очистив его от имперского влияния немецкого.) И тут начинается главная проблема. Проблема у этой сформированной империей интеллигентской прослойки.

Они понимают, что окажутся лишними на украинском празднике жизни. Если человек до 40 лет писал исключительно на русском – то в украинской прессе ему уже нечего делать. Он просто не сможет, не успеет переквалифицироваться. А даже если теоретически и сможет – то зачем оно ему, если все так хорошо складывалось до этого момента? "Ок, я примирился с изменением атрибутики, - думает такой персонаж. – Я даже иногда могу, при крайней необходимости, заговорить на украинском. Но в целом же я так же, как и раньше, продолжаю существовать в привычном формате". И этот минимальный компромисс, которого хватало на 23 года формальной независимости, их вполне устраивал.

Сейчас же ситуация изменилась очень серьезно. Можно даже сказать – кардинально. Вон уже и регистрируют законопроекты об урезании русскоязычности прессы – о чем раньше не думали даже самые неисправимые украинские оптимисты. Что уж говорить об омоскалиной интеллигенции, которая просто лениво отмахивалась от подобных упреков – мол, и кто это сделает. (И была права – при той власти никто.) Происходит слом привычного мира, смена эпох. Вторая на нашем веку. Первая состоялась в 1991-м, и ее осколки до сих пор сохранились в селах и городках, где бывшие председатели местных парторганизаций, которые еще доживают свой век, тихонько вздыхают, вспоминая, как же хорошо жилось (им, конечно же) во времена СССР.

А теперь происходит вторая. И так же, как вчерашние коммунисты оказались в начале 1991-го никому не нужными, так теперь русскоязычная культпрослойка боится оказаться на их месте. Вполне обоснованно боится, кстати. Ибо таки да – окажется. Просто потому, что в постколониальной Украине она будет ненужна. В постколониальной Украине будет иное культурное пространство, будет другая языковая структура. (Вот слетайте в Грузию и посмотрите-послушайте, какой язык там является вторым по функционалу после родного, является "языком межнационального общения". Такое через некоторое время произойдет и в Украине.) И все они, произведения колониальной политики Российской империи на территории Украины, окажутся пустым местом.

И самое обидное для них в том, что это даже не из-за каких-то там идеологических вопросов. Такая постановка вопроса хотя бы подняла их значимость в собственных глазах. Нет, на самом деле все это произойдет потому, что русский язык будет не-инте-ре-сный. Неинтересный для большинства украинцев. Уже сейчас русский язык в школе почти не изучают – посмотрите на результаты ЗНО, какой процент выбрал русский. А это значит, что, когда поколение детей, которое почти не изучает или не изучает вообще) этот язык, выйдет в большой мир – то оно и не будет им пользоваться. Максимум – по привычке в разговорной сфере. Но это то же самое, как было с украинским во времена совка – там, где он существовал, в деревнях или на рынках, но чтобы использовать его для чего-то серьезного, никому и в голову не приходило.

Точно так же (с той лишь разницей, что украинский в Украине – родной, а русский – принесенный колонизатором) будет и через некоторое время с русским. А когда исчезнет потребность – исчезнет и место работы для тех, кто ним оперирует. Как исчезли рабочие места для коммунистических идеологов. Кто был хитрее – устроился в новой жизни, а все остальные сидят и плачут. Вот так будуть плакать (уже, как видим, "ноют") все эти "топольские".

И именно через это, через осознание того, что их мир заканчивается – они так агрессивно реагируют на естественные для нормального человека вещи. И этой агрессии будет еще больше – действительно, как от мухи в Спасовку. Потому что это, как пелось в первом гимне их страны, "есть наш последний и решительный бой". Бой, который они, конечно, проигрывают – теперь в этом нет никаких сомнений. Но как же им не хочется в это верить...